Форум » Воды Атлантики и Тихого океана » 24 февраля 1866 года. Азорские острова. Когда нет известий, остается надежда... » Ответить
24 февраля 1866 года. Азорские острова. Когда нет известий, остается надежда...
Джованни Карузо: Азорские острова... Архипелаг в Атлантическом океане. Название их происходит от устаревшего португальского слова «azures», что буквально означает « лазурные». Но арабы называли эти острова Ястребиными, и есть версия, утверждающая, что свое название острова взяли как раз от арабского слова «Açor» — ястреб. По легенде мореходов, ястребы летели к своим гнездам и указали путь к островам. На европейских картах острова появились уже в 13 веке. В 17 веке Азоры стали центром торговли между Европой, Индией и Америкой. Их гавани принимали галеоны, груженые золотом и сокровищами, вывезенными из Перу и Мексики, в результате чего острова подвергались постоянным атакам французских, английских, алжирских и турецких пиратов. На океанскм дне вблизи островов до си пор покоятся затонувшие суда, полные золота, отнятого у инков и майя. Последующие столетия были более спокойными, но с 1829 года Азоры вновь попали на страницы большой истории - благодаря роли острова Терсейра в борьбе с режимом абсолютистов. Здесь сформировались либеральные силы, впоследствии наводнившие материковую Португалию. В конце февраля 1866 года "Наутилус" находился в одной из бухт близ острова Ворона (Корву).
Ответов - 42, стр:
1 2 3 All
Джованни Карузо: Джованни, огорченный отсутствием известий от Констанцы, по окончании своей вахты, пришел на камбуз, где кухарил Рам, с которым они сдружились за эти долгие месяцы скитаний по океанам и морям. Присев на откидное сиденье, неаполитанец прислонился к стенке, достал трубку и набил ее смесью из водорослей и настоящего ямайского табака. Раскурив, он принялся пускать кольца дыма, наблюдая за тем, как ловко Рам управляется с тесаком, разделывая рыбу, и как точно отмеряет специи и соль для каждого блюда. Большая плита никогда не пустовала, на камбузе постоянно что-то да варилось, парилось или томилось на медленном жаре, добываемом из того же электричества. - Что у нас будет сегодня на ужин, дружище? - спросил он индуса по-французски. Английский на "Наутилусе" кое-кто знал, но он был не в почете, и Карузо поневоле пришлось заново учить язык лягушатников, уже слегка им подзабытый со времен их с Констанцей скитаний после побега из Италии.
Рам: - За ужином узнаешь, - пробурчал Рам, который терпеть не мог, когда его беспокоили во время готовки: это было почти священнодействием. И к кухне, пусть она представляла собой лишь не очень большое помещение внутри подводного корабля, индус относился с таким же почтением, как к надводному храму. Любого другого матроса Рам тотчас вытурил бы в коридор, но ради Джованни готов был сделать исключение. Он хотя и курил трубку возле разделочного стола, однако не сыпал пеплом на пищу,и не пускал табачного дыма в глаза; еще он любил "снимать пробу",таская со сковородки или из кастрюли куски кушанья, но зато кадил поварскому искусству Рама такой фимиам, что сердце индуса размягчалось, как воск. Да и, что скрывать, он успел привязаться к этому грубоватому парню. Джованни был упрямым как сто ослов и вспыльчив, как Индра, но сердце у нео было наредкость доброе, а ум - светлый. С ним всегда было о чем поговорить; он оказался поекрасным рассказчиком, но и слушателем тоже отменным, а еще знал, когда нужно помолчать и проявить уважение. - Капитан попросил приготовить овощную корму, а свежих овощей нам как раз доставили с берега. Еще будет запеченная каракатица и суфле. А на десерт - бурфи и гулаб джамун*. Рам помешал в кастрюле, повернул рукоять, убавляя жар,и спросил: - Ты что такой мрачный? Запор, что ли, мучает? _________________________________________________________________________ * бурфи - помадка с разными вкусами,гулаб джамун - теплые клецки, подаются с сахарным сиропом
Джованни Карузо: Джованни выпустил кольцо дыма и помотал головой: - Да нет, благодаря твоей чудесной стряпне с этим делом все в порядке... Помнишь, я тебе говорил, что побывал в Глазго и написал оттуда жене письмо? И оставил ей адресок, чтобы она ответила, если получит весточку от меня... Два месяца уж прошло! Вчера на борт к капитану поднимался один тип, привез новости с материка, какие-то газетенки, где про "Наутилус" пишут всякие небылицы, еще какую-то там корреспонденцию, а от нее - ни-че-го. Ни словечка... Вот и думай тут, что случилось? То ли письмо не дошло, то ли она и не рада уже вовсе, что я объявился живехонек...
Рам: Рам вздохнул и сочувственно покачал головой, но ответил как философ: - Стало быть, не любит она больше тебя, только всего. Такой уж боги сотворили женщину - изменчивой и неверной, как море... хоть и такой же прекрасной. А может быть и то, что умерла твоя Констанца. Но ты не печалься: если она много страдала при жизни, то душа ее набралась опыта, и в новом воплощении ей назначат более счастливую судьбу. Он снова помешал в кастрюле, добавил горсть приправ. - На твоем месте я бы помолился Каме и его великой матери, Лакшми*...Раз уж твой христианский бог тебя оставил. ____________________________________________________________________ *Кама - индийский бог любви, Лакшми - его мать и супруга Вишну, богин любви,счастья, краоты и богатства, покровительница женщин
Джованни Карузо: - Сам молись своему Каме и его растакой-то матери! - ругнулся Джованни, но беззлобно, потому что все, что Рам говорил, было сказано искренне, от души, души настоящего сына Индии. - Не верю я, что она померла... а вот что разлюбила, может оно так и есть, многое объясняет. Но тогда я сделаю, что обещал, отберу у нее своего сына! - заявил он упрямо и хмуро замолчал, пыхтя трубкой. Но табак быстро скурился, и Джованни вытряхнул горстку пепла в мойку для посуды, и засунул трубку в кисет. Рам тем временем принялся месить на доске тесто из белой рисовой муки. Он давил и мял белый комок, пропускал его сквозь пальцы и снова скатывал и раскатывал, подливая розовую воду, пока тесто не сделалось совершенно гладким и мягким. Прям как грудь Констанцы... Это воспоминание вызвало у Джованни новый приступ горькой тоски и злости. - Вот скажи мне, Рам, а как по вашей вере поступают с неверной женой? Вот если бы ты поймал свою женщину на измене, что ты с ней сотворил бы? А?
Рам: - Перерезал бы горло, - хладнокровно сказал Рам. - Ему. А ей принес бы чашу самого сладостного, самого легкого яда... Чтобы она спокойно умерла во сне, без боли, без страдания. Иначе ей пришлось бы поплатиться за измену публично - ее побили бы камнями, или отсекли руки, как воровке... Этого я не смог бы перенести. Не смог бы видеть,как ту, кого я любил, пусть она и виновна, терзают грязные руки палача. Он нахмурился и снова покачал головой.Джованни затронул тяжелую тему, и разбередил в душе Рама воспоминания о далекой родине - прекрасной, манящей, страдающей и жестокой, как женщина. - А как же ты думаешь забрать у нее сына? Может, и он тоже умер... Особенно если им есть было нечего. Хуже всего, если ей от нужды да голода пришлось по дурной дорожке пойти. Тогда лучше бы ей и вправду умереть.
Джованни Карузо: Карузо и сам боялся, как бы слова Рама не оказались пророческими, но пока от Констанцы не было вестей, ему оставалось надеяться, что все дело в почте. Может быть, корабль, на котором везли почту из Глазго в Гавр, попал в шторм и затонул в Ла Манше, может, она успела уже уехать обратно в Италию, а поверенный не получил нового письма, может... да целая сотня разных причин могла помешать ей узнать, что он жив, и написать в ответ! - Типун тебе на язык, даже не думай такого! Я знаю, я чувствую, что они живы, и я буду не Джованни Карузо, если не найду их! Вот те крест! - поклялся он с неаполитанской горячностью и осенил себя крестом в знак серьезности своих намерений. Но дать клятву - это еще не исполнить ее, и Джованни всерьез задумался над тем, как он собирается это сделать. Перво-наперво нужно было получить разрешение капитана на то, чтобы снова покинуть "Наутилус", и на сей раз на срок, в два раза больший, чем когда он ездил в Глазго. Тут мог бы помочь Рам, и Карузо, обойдя плиту, приблизился к индусу со спины и тихо попросил его об одолжении: - Послушай, ты с капитаном умеешь разговаривать, предложи ему, чтобы он дал мне какое-нибудь новое поручение во Францию, я бы тогда заодно самолично узнал, что да как там с ними...
Рам: - Я помолюсь Вишну, - серьезно сказал Рам. - Помолюсь Вишну, чтобы он помог тебе найти жену и сына живыми и невредимыми, ведь сохранил же он Васудеву и Деваку в смертельной опасности, и самого маленького Кришну*! Только не знаю,кому помолиться, чтобы тебе в голову вошла хоть капелька ума... Он отпихнул Джованни и, нажав ему на плечо, заставил снова сесть на стул. - Когда тебе что-то нужно от капитана - учись просить его об этом сам. Он ценит честность и смелость. Да и... - Рам спохватился и прикусил язык, сообразив, что чуть не ляпнул лишнее о принце Даккаре - что никоим образом не касалось матросов, подчиненных капитану Немо. - Поговори с ним сегодня, когда он придет ужинать с командой. Так всегда бывает,когда мы получаем известия с земли... Фраза прозвучала бы немного странно для европейца, но для Рама такая манера выражения мыслей была в самый раз. - Кстати, ты мог бы взять себе вторую жену. Это очень удобно. ____________________________________________________________ * принц Васудева и принцесса Девака - родители бога Кришны.Большую часть юности провели в тюрьме,и едва не были казнены Камсой,дядей Деваки.
Джованни Карузо: Джованни снова уселся на откидное сиденье и нахмурился. Рам предложил ему самому поговорить с капитаном Немо, но не примет ли тот желание неаполитанца разыскать жену и сына за намерение удрать с "Наутилуса"? Карузо с некоторых пор привязался к этому необыкновенному кораблю, к команде, к тому, что делал и к морю, которое раскрывало перед ним все больше своих тайн и красот... И спрашивал сам себя, чего он хотел бы больше - вернуться на землю и зажить с женой и детьми жизнью простого итальянского фермера где-нибудь в Америке или на острове вроде этого, или же продолжить свою службу и навещать близких лишь изредка, привозя удивительные дары моря и золото с жемчугами, поднятое со дна? Он обеспечил бы им безбедную жизнь, ковыряясь в остовах разбитых судов, гораздо вернее, чем вскапывая лопатой краснозем нового поселения где-нибудь на берегах Бискайского залива или в долине реки Миссисипи. И дарил бы Констанце по ребенку в год, чтобы она не забывала его и не скучала без дела... Фраза Рама про вторую жену развеселила его: - Вторую жену? Ну разве только если бы тебя твои боги вдруг обратили бы женщиной! Тогда я б на тебе женился точно - а все из-за твоей вкуснейшей стряпни! Но, боюсь, моя Констанца этого не одобрит!
Рам: - Значит, ты крепко веришь, что она тебе верна, и не разлюбила, - улыбнулся Рам. - Это хорошо. Мужик без жены – путник в глухой пустыне,так гласит наша пословица. И ваш христианский бог говорит, что каждому дается по вере. Индус проверил оба противня, недавно поставленных в духовку, достал из шкафчика новые порции специй и корзинку с фруктами и овощами, и взялся за приготовление соусов. По его глубочайшему убеждению, еда на борту "Наутилуса" должна была давать морякам не только силы,но и здоровье, поэтому для каждого приема пищи он готовил особые добавки - для укрепления костей и зубов, для обновления крови, для облегчения дыхания, для защиты желудка и даже для сохранения мужской силы. "Зачем капитану в команде хилые хлюпики? - рассуждал он. - Ему нужны здоровяки как на подбор, сильные, выносливые, для которых что вахту стоять, что бродить по дну, что сражаться - одинаково легко!" - Вот ты, Джованни, во Францию хочешь ехать. А что ты там видел, кроме Марселя и Корсики? В самом главном-то их городе- Париже - бывал?
Джованни Карузо: "Хорошо бы Бог тебя услышал, Рам!" - невесело подумал Джованни, но уныние все-таки было не к месту, пока он точно не знал, что да как там у Констанцы. Надежда на то, что все будет хорошо и их разлука вскоре завершится радостной встречей, не оставляла его сердца, невзирая на терзавшие его временами тревожные мысли и предчувствия. Рам тем временем заговорил про Францию, и Джованни вспомнил, как они с Констанцей пересекли ее всю, сев в Марселе на поезд в вагон второго класса и сойдя в Гавре. Тогда ему казалось, что он познакомился с самым большим достижением техники 19 века, потому что до этой поездки видел паровозы и вагоны только издали. - Я проезжал Париж на паровозе по железянке*. - гордо ответил он Раму, хотя по сравнению с "Наутилусом" паровоз уже не казался ему такой уж диковиной. ____________________________ * железянка - старинное название железной дороги
Рам: - Тогда тебе надо с Франсуа поговорить, - убежденно сказал Рам. - Он во Франции родился и вырос, и Париж знает лучше, чем я в свое время знал Калькутту... Он, наверное, и сам рад был бы на родине побывать, но нельзя. Встретить его там могут также "ласково", как тебя в Италии. Но зато он может тебе посоветовать, что и как делать...Может, и капитана лучше сумеет уговорить, что ты самый подходящий посланник, и придумает тебе какое-нибудь важное дело. В глубине души Рам не очень верил в успешность затеи Джованни - если только у сахиба Даккара в самом деле не найдется срочных и важных дел в европейском вертепе. Сахиб ведь тоже получил какие-то известия, и накануне долго не ложился спать, все читал, все сидел и сидел с бумагами, смотрел карту, вычерчивал маршрут... Индиец исподволь пытался внушить неаполитанцу, что все они тут - в прямом и переносном смысле - в одной лодке, и должны держаться друг друга, хранить секрет, и не показываться без крайней нужды на суше. Особенно в больших цивилизованных городах, где "Наутилус" считают не то морским чудовищем, не то пиратским гнездом.
Джованни Карузо: Джованни улучил момент, когда Рам отвлекся и отвернулся, привстал и с быстротой бродячей уличной кошки стянул с разделочной доски индуса кусочек сладкой рисовой массы, из которой тот лепил вкусные десертные штучки. И, прежде чем кок огрел его полотенцем по рукам, закинул сладость в рот: - Это ты хороший совет мне подал, дружище! Пожалуй, поговорю-ка я с Франсуа, может, и он мне что поручит кому передать? - через мгновение он уже был в дверях, готовый увернуться от того, чем мог запустить в него притворно рассерженный индус. Эта игра доставляла им обоим большое удовольствие. Но, прежде чем уйти на поиски старпома, Карузо снова обратился к Раму за советом: - А что ты подарил бы своей женщине, которую не видел пару лет? Ну, кроме нового ребенка? Из того, что они любят?
Рам: -С ворами я не разговариваю! - отрезал Рам, но свирепое выражение лица индуса почти тотчас сменилось широкой улыбкой: ему льстило, что Джованни не может устоять перед его стряпней, как перед женскими чарами. - Кто много ест, тот должен много работать! Вот скажу сахибу, чтобы засадил тебя разбираться с его коллекциями, надписывать экспонаты... Поворчав еще немного для виду, он окончательно сменил гнев на милость, и рассудительно сказал: - Ты просишь совета, который стоит дороже золота. Женщина - самое прекрасное творение Брахмы, созданное из его четвертого тела*... Вторая половина мужчины, глядящая на него с любовью! Желая порадовать женщину и выразить свою любовь, ты должен подарить что-то подобное ей, такое же прекрасное, как она сама... Или же - то, чем она сможет украшать себя ради услаждения твоего взора! Будь мы с тобой в моей родной Калькутте, я бы повел тебя на базар, к лучшему торговцу тканями, чтобы ты выбрал шелк, или муслин, или кисею. Но сейчас ты на дне моря, во владениях Варуны,** и тебе доступны несметные сокровища. Отправляйся же сам на поиски, и проси Варуну дать тебе желаемое! Он бросил взгляд на Джованни и добавил: - Говоря проще, все женщины любят драгоценности, яркие камни, средства для волос и краску для лица. ___________________________________________________________________ * индийский космогонический миф: при сотворении мира Брахма принимал на себя временные тела, которые затем отбрасывал, и они становились частью мира - днем, вечером, солнцем, луной и т.д. **Варуна - бог неба, наряду с Индрой величайший из богов ведийского пантеона. Варуна связывался также с космическими водами во всем их многообразии, в т.ч. с мировым океаном
Джованни Карузо: - А кто тут вор? - скорчив невинную физиономию, Джованни оглядел кухню и пожал плечами, но Рам уже пустился в какие-то свои рассуждения про природу женщины. Карузо еще не в совершенстве овладел французской речью, так что понял разглагольствования индуса с пятого на десятое, но последнее предложение тот произнес на доступном его пониманию уровне и Джованни радостно закивал: - Во-во, я об этом! Я ей дарил на Корсике всякие безделицы, но ты прав, тут столько разных сокровищ под ногами лежит, что не грех будет подобрать ей действительно достойный ее красоты дар! А Варуна этот твой, он что-то вроде Нептуна*? Имена-то похожи, как у братьев! Иногда Джованни откровенно поддразнивал Рама, когда тот заговаривал про своих индийских богов, но иногда ему становилось любопытно и хотелось побольше узнать у разговорчивого индуса, что за богам он возносит молитвы. ___________________________________ * Нептун (греч. Посейдон) - морской бог, старший брат Юпитера в римском или Зевса - в греческом пантеоне.
Рам: Рам покачал головой и усмехнулся: - Нептун! Разве его можно сравнить с Варуной? Варуна - создатель мира, вседержитель, судья и хранитель справедливости! Он уже тогда властвовал над небом и океаном, когда о Нептуне еще никто слыхом не слыхивал! Наши боги самые древние и самые великие, и они лишь снисходительно улыбаются, глядя на тех, кто пришел после и пытается занять их место! Он развел руками и добавил с искренним сожалением: - Вот только они не могут помочь тому, кто в них не верит и не возносит молитв. Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не смел дразнить Биша, а угощал его фруктами, потому что в нем воплощен великий Хануман!* А его покровительство тебе бы очень не помешало! ___________________________________________________________________ * Хануман - одно из самых чтимых божеств в индийском пантеоне. Обезьяноподобный бог. Культ Ханумана — один из самых популярных в индуизме. Его чтят как наставника в науках и покровителя деревенской жизни. Из Индии культ Ханумана (и обезьян вообще) распространился на всю Юго-Восточную Азию, вплоть до Китая
Джованни Карузо: - Может, этой твоей макаке еще и молиться на коленях и свечки ставить? Тоже мне, божество! Блохастое, везде гадит и крадет у тебя еду, между прочим, куда чаще моего! Кошки на корабле - и то нужнее, хоть крыс ловят! - возмутился Джованни. Ему было как-то странно всерьез относиться к верованию Рама в то, что маленькая обезьянка, одно из трех животных на "Наутилусе", является воплощением какого-то там бога. Карузо с детства приучили почитать только Деву Марию и Христа со святыми апостолами, и всех прочих богов считать пережитком язычества. А у индусов богов этих было столько, что он уже запутался, пытаясь постичь, в каких они меж собою отношениях и кто у них там за главного. Даже боги древних римлян выглядели на фоне индийских божеств единой фамилией, и уж подавно не было среди них ни слонов, ни обезьян, ни змей.
Рам: Рам возмущенно мотнул головой, показывая, что не намерен спорить с таким беспросветным невеждой, но сердце его не снесло обиды, одновременно причиненной и Хануману,и Бишу,и ему самому,как главному блюстителю чистоты и порядка: - Если на Бише есть хоть одна блоха, то она перебежала на него с твоей одежды! Обезьяны вообще ведут себя приличнее, чем иные люди... А вот крыс на "Наутилусе" нет и не будет, это тебе не какой-нибудь паршивый английский фрегат! Он вытащил из корзинки спелое манго и сунул его в руки Джованни: -Если бы ты почаще делился с Бишем фруктами и носил ему молочную кашу, то очень скоро увидел бы свою Констанцу! Хануман мог бы наделить тебя такой силой, что ты шутя сразил бы любого врага! Он мог бы послать успех и благословение всем твоим начинаниям! А ты, безумец, смеешь обзывать его!
Джованни Карузо: Джованни весело рассмеялся возмущению Рама, ловко подбросил в воздух и поймал манго и поцеловал спелый фрукт, чья сочная желтая мякоть так нравилась Бишу. - Ладно, Рам, ловлю тебя на слове! Пойду скормлю ему это манго и попрошу о встрече с женой! Но учти, если этого не случится, я раскручу твоего Ханумана за хвост и закину его до самой Индии! И без всякой его помощи, обещаю! Довольный разговором, он распрощался с коком и пошел в сторону рубки, искать Франсуа и Биша, который обожал крутиться на пульте управления "Наутилуса" и выделывать всякие трюки, цепляясь лапами и хвостом за рычаги и выемки. К счастью, вес обезьянки был слишком мал, чтобы она могла что-то сдвинуть, в противном случае, подводный корабль мог бы стать жертвой расшалившегося обезьяньего божка.
Капитан Немо: Когда до острова Корву и бухты, обозначенной на карте как Милагреш, оставалось немногим больше пятидесяти миль, капитан поднялся в рубку и сам встал к штурвалу. "Наутилус" предстояло провести по довольно мелкому и оживленному заливу, среди множества крохотных островков, при этом не ткнуться в риф или днище рыбацкого суденышка,не привлечь случайного внимания ни ловцов креветок и лангустов, ни дозорных со сторожевого корабля. В бухте Милагреш предстояла работа, для которой необходимо было предусмотреть и хорошие условия, и безопасную стоянку. Помимо военно-стратегической задачи, в которую на борту был посвящен только Франсуа,а на берегах Корву - двое связных, Даккар планировал также удовлетворить и научный интерес, и гастрономические нужды команды. В этих водах, перемешанных с теплым течением Гольфстрима, обитало множество рыб: марлины, баракуды, рыбы-попугаи и рыбы-иглы, групперы, серые электрические скаты, а также водились осьминоги и лангусты. Некоторым из них предстояло попасть на кухню, другим - стать образцами в коллекции, но значительно большей части морских обитателей была отведена роль объектов наблюдения, изучения и восхищения. Даккар думал об экзотических мягких кораллах, о роскошных величественных медузах, о дельфинах и китах, всегда плывущих к Азорским островам весной и летом... и в глубине души почти сожалел, что лишь горстка людей может в полной мере наслаждаться сказочной подводной панорамой - он хотел верить, что величие морской стихии и первозданная красота глубин способна изменять к лучшему даже самые испорченные души. Вахтенный, записывавший в журналпоказания приборов, поднял голову: - Капитан... Но Даккар раньше него услышал шаги на лестнице - и даже узнал их. Для его тренированного слуха стук подошв, шорох или металлический гул ступеней под ногами были куда лучшей визитной карточкой, чем кусок картона с надписанным именем. На сей раз он тоже не ошибся: в рубку вошел Джованни Карузо. Куртка моряка была расстегнута, в руках он держал спелое манго - и, похоже, предполагал застать в рубке кого-то другого. - Добрый вечер, синьор Карузо. Решили отстоять добавочную вахту?
Джованни Карузо: Джованни настолько не ожидал в этот час встретить на вахте самого капитана, к которому успел проникнуться искренним уважением, граничащим с трепетом, что едва не выронил манго и так и ляпнул правду, как она есть: - Оххх, синьор капитан, я... эээ... я искал Бишу, думал, он тут резвится с вахтенным. Рам мне присоветовал задобрить его фруктом, чтобы эээ... бог Хамуран* помог мне... ну... в общем, найти Констанцу, пока мы снова не ушли в южные моря. Карузо совершенно смутился от того, что понес сущую ахинею при капитане, который так заботился о его образовании, что беспрепятственно позволял в свободное от службы время посещать библиотеку и читать любые книги. В попытке исправить положение, он снова принялся за объяснения, стараясь не смотреть на Немо: - Я понимаю, вы уже и так мне дали эту возможность, и теперь шанс снова попасть на берег вовсе невелик, потому и лезет в голову всякое такое... ну... про то, что Рам сказывает о ваших богах, что помогают, если их угощать... Он снова замолк, поняв, что исправить ничего не исправил, только выставил себя еще большим дураком, и покраснел от стыда. Теперь стоило просто извиниться и тихо уйти от позора подальше. Но капитан не давал ему разрешения уйти, вдруг тут и впрямь нужно вахтенного подменить? И Джованни мялся на пороге, и мял в руке злосчастный фрукт, пока ему на пальцы не брызнул сок из трещины в кожуре. ____________________________ * Джованни смешал имена индуистского Ханумана и вавилонского царя Хаммурапи, о котором читал в книге
Капитан Немо: Капитан внимательно слушал Джованни, и ни один мускул не дрогнул на его лице, пока неаполитанец не закончил свою сбивчивую речь и не замер на пороге в полном смущении. Не трудно было понять, чего он так стыдится. Даккар знал по опыту, что для большинсва образованных обитателей христианской Европы, умных и начитанных, искренне считающих себя терпимыми, вера их соседей по планете в древних богов представляется диким пережитком, варварским культом дикарей. Что уж говорить о простом парне, который родился крестьянином, потом воевал, а потом стал разбойником... И когда Джованни клял судьбу и выпавшие на его долю несчастья, едва ли ему приходило в голову, что таким образом он исправляет тяжелую карму рода. Капитан протянул руку, высвободил из пальцев Джованни манго, отдал вахтенному и сказал на хинди: - Отнеси Раму. Пусть разделает, как полагается, сложит в миску, добавит рисовой каши и вернет мне. А Джованни тебя подменит. Вахтенный козырнул и ушел исполнять распоряжение. Тогда Немо снова посмотрел на Карузо и мягко проговорил: - Запомните первое правило: пища, которую вы намерены предложить божеству, должна быть неповрежденной, правильно приготовленной и совершенно чистой. Вы можете съесть полураздавленный плод без всякого вреда для себя, но нельзя оскорблять Ханумана подобной небрежностью. Второе правило заключается в том, что освящать пищу, предлагать ее божеству и вкушать самому нужно с чувством благоговения. Насколько мне известно,это правило соблюдается и в вашей христианской традиции... и наконец, третье правило. Если вы просите покровительства у бога, выучите для начала хотя бы его имя.
Джованни Карузо: "Вот проклятье! Он же тоже индус! Такой образованный и умный, а тоже верит в этих самых богов..." - это запоздалое озарение только усилило стыд Джованни, как и то, что он перепутал что-то в имени бога-обезьяны. Наверное, если бы при нем кто-то сказал, что Деву Марию звать Дева Рамия, он бы тоже счел его невежей и дураком... - Простите, капитан, я не хотел оскорбить вашу веру... просто не запомнил, как Рам назвал этого вашего бога-обезьяну... - опять вышло не извинение, а какое-то издевательство! Джованни разозлился на свой несдержанный язык и позавидовал способности капитана говорить складно и спокойно даже в ситуации, когда можно было попросту обозвать глупца дубиной и неучем, как делал монах, учивший Карузо грамоте в далеком детстве... Вытерев руку о штанину, он прошел в рубку и встал у рычагов, регулирующих глубину погружения и скорость судна.
Капитан Немо: - Я убежден, что не хотели - иначе не пришли бы сюда с манго и в поисках Биша, - с улыбкой заметил капитан и снова взялся за штурвал. - Скорость двадцать миль в час. Погружаемся на триста футов. Курс прежний. На некоторое время оставив тему Ханумана, Немо полностью ушел в процесс управления судном. Попутно он наблюдал, как Джованни выполняет свои обязанности, и с удовлетворением видел, что месяцы обучения принесли отличные плоды... "Наутилус" слушался руля, как умный преданный пес - команды хозяина, и легко скользил на средней глубине, обходя препятствия, и оставался незримым для посторонних глаз. Скоро трудный участок остался позади, и капитан возобновил прерванную беседу. - Вы в самом деле считаете индусов дикарями из-за того, что они поклоняются не Богу-Отцу, Богу-Сыну и Святому Духу, а Брахме, Вишну и Шиве - Созидателю, Хранителю и Разрушителю? Да, как видите, у нас, детей полуострова Индостан, тоже есть собственная троица. И ей поклоняются уже почти четыре тысячи лет...
Джованни Карузо: Джованни ответил не сразу, на сей раз решив хорошенько подумать, чтобы не сказать что-нибудь глупое. Он не знал, как ему нужно относится к чужой религии, и совсем не был уверен в том, что индийских богов не существует, но было то, что смущало его в отношении Рама к ним. Наверное, если он расскажет капитану о своих сомнениях, то это не будет выглядеть так же глупо, как его прежние речи... - Когда я обучался у монаха-богослова, тот мне внушал, что языческие боги - это все от нечистого, что они были в прежние времена, когда Христос еще не был среди людей и не учил их истине. Наверное, тогда людям тоже нужно было верить во что-то, чтобы не чувствовать себя одинокими в минуты отчаяния или искать защиты у высших сил... И наверное, в этом все люди похожи между собой. Но я никогда не слышал, чтобы среди святых, почитаемых в Италии, были животные. Они ведь не имеют души, как человек, и даже не знают про Бога, их сотворившего...
Капитан Немо: - Согласно христианскому вероучению, Бог всеведущ, всемогущ и вездесущ, так почему бы ему не явить себя разным народам в разном облике, под разными именами? - капитан говорил все так же спокойно и рассудительно, без малейшей тени раздражения или высокомерия. - Изменчивость облика божества ничуть не противоречит индуизму. Христиане же утверждают, что Бог есть Истина, а Истина может приоткрываться постепенно, в зависимости от зрелости души и готовности воспринимать ее... И едва ли кто-нибудь из смертных может претендовать на то, что познал Истину во всей полноте - не рискуя впасть в грех гордыни. Я полагаю, Джованни, что если вы любопытства ради заглянете в древние ведические книги, в Упанишады*, то найдете в них очень много общего со знакомой вам Библией. . Капитан немного помолчал, чтобы Карузо успел усвоить сказанное и отчасти поразмыслить над новыми для него идеями. Затем в рубке снова зазвучал его выразительный голос: - Теперь разберемся с животными. Мне весьма жаль, что ваши представления о наличии у них души ограничены современной доктриной католицизма и взглядами вашего воспитателя. К счастью, и среди ваших святых были те, кто понимал, что человек и животное связаны гораздо теснее, чем может показаться на первый взгляд. Доводилось вам слышать историю волка Франциска Ассизского?.. Сэр Чарлз Дарвин - если вы опять-таки слышали о нем - и вовсе возводит происхождение человека к животному царству, утверждая, что люди и обезьяны имели общих предков. Многие христиане были оскорблены этой идеей, но лишь из-за своего высокомерия. А индусы, верящие в переселение душ, в способность богов являться в разных обличьях, не так горделивы. Мы привыкли видеть связь между всеми живыми существами - между мной, вами, китом, тигром, камнем, деревом... и каждое живое существо способно поклоняться богу, поскольку заключает в себе часть бога. Именно поэтому многие индусы - вегетарианцы, и не вкушают мяса других живых существ. ____________________________________________________________________ * Упанишады - индийские прозаические и стихотворные религиозно-философские трактаты. В центре - философские проблемы ведической религии, познание человеком самого себя и окружающего мира; концепция единства мира. Ещё в древности и средние века знакомство с Упанишадами обогатило учения иранских суфиев, неоплатоников и христианских богословов; в новое время их влияние сказалось на взглядах многих европейских и американских философов, начиная с А. Шопенгауэра и Р. У. Эмерсона.
Джованни Карузо: Джованни снова слегка покраснел со стыда за собственное невежество. Он и Библию-то толком не читал, хотя вообще по натуре был человеком любознательным. Но, видать, наставления в деле веры, производимые в основном с помощью ссылок на страшный суд и вечные муки грешника в аду, оставили в его душе неприятный осадок, а в памяти - несколько молитв, заученных еще в том возрасте, когда не задаешься вопросом, а нужно ли повторять одно и то же по десять раз перед сном и каждый раз перед едой? Теперь же, когда в капитане Немо, человеке несомненно уважаемом, Карузо узрел не только ученого, но и верующего, имеющего глубокие познания не только в светских науках, но и в том, что касается отношений человека и Бога, неаполитанец потерялся от смешанных чувств, посетивших его. С одной стороны, капитан говорил вещи правильные, и в его рассуждениях все было просто и ясно. С другой стороны, Джованни было как то странно столкнуться с совсем иными взглядами на мироустройство, и принимать их изложение от того же человека, кто учил его морскому делу и другим основам светских наук. Да и на сомнение Карузо относительно почитания обезьяны за бога, Немо не дал убедительного разъяснения. Ну и что с того, что Дарвин счел обезьян предками людей? Из этого же не следует, что обезьяна - это бог! Да еще и отказ индусов от животной пищи - он вовсе не укладывался в голове неаполитанца, привыкшего считать тех же обезьян более пригодными для еды, чем для поклонения... - Но мы ведь здесь едим то, что ловим в море, что добываем охотой... Стало быть, мы делаем что-то неправильное по вашей вере?
Капитан Немо: - Строго говоря - да. Но мир изменился со времен ведической цивилизации, и не в лучшую сторону... Теперь уже далеко не все индусы придерживаются вегетарианства, мясоедение пришло на Индостан вместе с Моголами, да так и осталось. Другой причиной были вспышки голода из-за наводнений и засухи. Под запретом до сих пор находится лишь мясо коров. Но, как видите, коров мы не едим и на "Наутилусе", хотя не все из моей команды - приверженцы индуизма. Капитан снова замолчал, отвлекшись на показания приборов, а когда снова посмотрел на Джованни, в глазах его блеснула искорка юмора: - Ну а почему же вы, католик, пусть и не очень рьяный, насколько я могу судить, решили обратиться к Хануману - точнее, одному из его десяти возможных обличий? Ваши святые не отвечают на молитвы помочь в розысках жены? Тогда Рам дал вам очень хороший совет. Ведь кто как не Хануман преданно помогал богу Раме в розысках его супруги Ситы, похищенной демоном... И знаете, на вашем месте я довел бы начатое до конца и выразил почтение обезьяньему царю.
Джованни Карузо: - Ну, я надеюсь, что мою Констанцу демон не похищал. - Джованни искренне посочувствовал бы тому демону, которому вздумается так поступить, ибо Констанца в самом начале их отношений его самого едва с ума не свела своими выходками и попытками сбежать, пока он не укротил ее нрав настолько, что она согласилась следовать за ним по доброй воле. - Но я не получил от нее никакого известия, хотя прошло уже больше двух месяцев, как я отправил ей письмо... Тут уж к какому угодно святому или богу станешь взывать, только бы хоть весточки дождаться...
Капитан Немо: - Вы ее очень любите, и разлука вас убивает. - тихо сказал капитан, и это был не вопрос. На несколько мгновений Немо стал так мрачен и суров, что мог бы показаться аватарой одного из самых грозных индуистских богов. "Наутилус", точно чувствуя его настроение, немного замедлил ход, и легкая вибрация от работающих двигателей стала напоминать биение сердца... - Вы должны понимать, что письму вашей жены, если оно было написано, придется разыскивать вас по всей Атлантике - почтовое сообщение между "Наутилусом" и нашими тайными стоянками, куда приходит почта, не так еще хорошо налажено, как между Парижем и Глазго. Меня удивляет другое - почему вы до сих пор не обратились ко мне с просьбой о помощи. Почему вообразили, что, разрешив вам съездить в Глазго, на эти проклятые острова, я не дам вам шанса ступить ногою на континент?
Джованни Карузо: - Как раз об этом я хотел говорить с Франсуа, и просить его, чтобы он вам подсказал дать мне какое-нибудь поручение во Францию... - признался Джованни. И робко подумал, что, может, оно и к лучшему, что в рубке оказался сам капитан, а не его помощник - если уж он сам заговорил о возможности путешествия на континент, то был добрый знак. - Я готов на все, что угодно, капитан, только бы мне удалось убедиться, что она жива-здорова и что с сыном все хорошо! - горячо продолжил он, обнадеженный последними словами Немо - Поручите мне любое дело, и я исполню его, как никто другой! Я уже достаточно хорошо говорю по-французски, чтобы объясняться, там меня полиция не ищет, как Франсуа, и... и за себя я тоже постоять сумею! И нипочем не выдам никому, откуда я прибыл и где служу. Даже жене ни словечком не обмолвлюсь, или пусть меня кашалот сожрет!
Капитан Немо: - Ну, хорошо... хорошо. - капитаном вдруг как будто овладела сильная усталость, и он даже говорить стал медленнее, чем обычно. - Ваша преданность жене и вера в ее любовь, несмотря ни на что... несмотря на разницу между вами... на все, что вас разделяет... достойна похвалы. И награды. Он тяжело вздохнул, и его мускулистые длинные пальцы сильнее сжали штурвал. - Бог и судьба доверили мне этот корабль и мою команду, но я - не бог, вершащий свою волю, и не тиран, ради упоения властью разбивающий чужие судьбы. Всего лишь человек, которому понятны человеческие чувства. Вы... поедете во Францию, Карузо. Но при одном условии sine qua none.
Джованни Карузо: - Все, что скажете, капитан! - Джованни так обрадовался, что даже оставил рычаги и повернулся к Немо, готовый едва ли не расцеловать его - Я сделаю все для вас и "Наутилуса"! И... и попрошу Рама, чтобы он меня научил, как правильно обращаться к вашим богам! Вот клянусь вам в этом! - и он осенил себя крестом, закрепив обет. Как-то неожиданно для него самого, ему стало очень важно теперь все сделать правильно. Может, это было простое суеверие, но Джованни твердо решил, что с этого момента он не станет обижать и дразнить Бишу, и над Рамом больше не станет подшучивать на тему его веры. Тут он неожиданно вспомнил про Франсуа и осмелился спросить: - Капитан, ваш помощник ведь француз. Может быть, я с ним поговорю и он тоже даст мне какое-нибудь поручение? У него там наверняка есть кто-то близкий, семья...
Капитан Немо: - Непременно поговорите. Франсуа не особенно словоохотлив, но к своей родине привязан не меньше, чем к возлюбленной. И запаситесь терпением: прежде чем мы возьмем курс к французским берегам, нам еще предстоят важные дела, и немало. Я ценю ваше рвение, Джованни, но достаточно, если вы просто будете образцово выполнять свои обязанности. Возвратился вахтенный. В руках он держал миску с нарезанным манго и горкой аппетитной каши. Капитан на хинди велел ему отдать миску Джованни и занять свое место. - Ступайте отыщите Биша и порадуйте его подношением. А потом пойдите в библиотеку и откройте шкаф в самом дальнем, левом углу. На третьей полке сверху вы увидите переплетенную рукопись... на вашем родном языке. Это стихотворный перевод "Махабхараты", который еще никогда и нигде не публиковался. Но так случилось, что автор этого перевода, Микеле Кербакер,* был на моей свадьбе, и эта рукопись стала свадебным подарком. Ему тогда было всего пятнадцать лет, но его поэтичский талант уже блистал...Рядом с ней вы увидите книгу в зеленой обложке - это "Рамаяна", тоже на итальянском языке, в переводе Гореззио. И наконец,на той же полке, книга в сафьяновом переплете - "Кама-Сутра"**,это древнеиндийское наставление в любви. Перевод на итальянский не слишком хорош, но право же, лучше, чем английский. Эти три книги вам следует внимательно прочесть, прежде чем мы прибудем в Европу. Таково мое условие. ______________________________________________________________ * Микеле Кербакер действительно является первым переводчиком на итальянский эпизодов из "Махабхараты". Но опубликовны его переводы были только посмертно, в начале 20 века. ** Кама-Сутра в оригинале - не наставление в технике секса, а подробный философский трактат, посвященный чувсивенной и эмоциональной стороне жизн.и и всем аспекам супружеских отношений.
Джованни Карузо: Джованни только кивал, выслушивая пожелания и наставления капитана. Сейчас, в преддверии возможного свидания с горячо любимой им Констанцей, он действительно был готов на любые испытания и даже был слегка разочарован тем, что Немо поручил ему всего-то навсего прочитать три книжки... "Да я их за три дня осилю!" - решил он беспечно, ибо читать умел хорошо и любил книги. С Бишу, как он на французский манер называл Биша, было сложнее. Все-таки в первую очередь он видел в нем самого обычного макака, что во множестве обитали на Андаманских островах и воровали в лагере каторжан все, что плохо лежало, особенно и так немногие вещи каторжников. Кроме того, Бишу его явно невзлюбил и даже кусал несколько раз, когда Джованни в самом начале их знакомства пытался с ним заигрывать, как с кошкой - дергая за хвост или лапы. С тех пор появление неаполитанца в поле зрения заставляло обезьяну издавать громкие тревожные крики, и взбираться куда-нибудь повыше, откуда он мог продолжать ругаться на матроса на своем обезьяньем языке. С индусами или Франсуа он вел себя совершенно иначе, мог часами перебирать им волосы на голове, выискивая соляные кристаллики или позволял им гладить себя по животу, расслабленно валяясь на полке. И Джованни немного злился на то, что эта обезьяна так открыто проявляет к нему недружелюбие, хотя в глубине души не мог не признать, что сам настроил любимца команды против себя. Потому он ухватился за миску с кашей и манго, как за последнюю возможность заключить с Бишу мир и задобрить бога Ханумана в его лице. - Да, капитан, есть капитан! - бодро отвечал он на каждое распоряжение Немо, и когда тот отпустил его из рубки, пролетел по узким коридорам "Наутилуса" буквально на крыльях надежды...
Рам: Рам закончил основные приготовления к ужину, закрыл кастрюли и сковороды с готовыми кушаньями тяжелыми чугунными крышками, и отрегулировал конфорки так, чтобы температура не повышалась, но блюда не остывали. До гонга было еще около часа, этого времени вполне хватало, чтобы еда дошла до идеального состояния, а дежурные матросы накрыли столы - отдельно для команды, отдельно для капитана со старпомом и тех, кто был удостоен привилегии разделять с ними трапезу. Рам решил дать себе передышку и пойти поискать Джованни, который недавно пронесся мимо камбуза, как смерч, куда-то в сторону салона и библиотеки. Индуса немного тревожило намерение неаполитанца заключить мир с Бишем - поскольку Биш мог не понять и не одобрить действий чужака, даже понятия не имевшего о тонкой чувствительности обезьян и сложности их натуры. Он вышел из камбуза и двинулся по коридору, заглядывая во все двери, и временами тихо окликал Карузо по имени. Внезапно тишину нарушили громкие возмущенные крики Биша; они то переходили в шипение, то поднимались до пронзительного визга - и доносились из салона, где обезьяна имела обыкновение отдыхать в своей уютной клеточке, обвитой лианой, и заставленной кадками с пышными тропическими растениями. Когда Рам вбежал в помещение, то застал Джованни возле открытой клетки, с миской в руках, а Биша - на самом высоком шкафу, с оскаленными зубами и встопорщенной шерстью. - Что такое, что такое? - возопил Рам при виде этой картины. - Что ты натворил? Он сам не знал, к кому обращается - к Джованни,или к Бишу, или к ним обоим.
Джованни Карузо: - Ты у него лучше спроси! - заорал в ответ Джованни, обсасывая очередной прокушенный палец. - Я ему вот принес угощение, а этот твой воплощенный Хануман моей крови захотел в качестве аперитива! Они, эти ваши боги, что, все что ли кровью питаются?! Он осмотрел прокушенный палец и снова сунул его в рот, чтобы остановить кровь, сочащуюся из ранки, нанесенной клыками непримиримого Бишу. Обезьяна, завидев Рама, начала осторожно спускаться к нему, при этом не сводя настороженного взгляда с Джованни и продолжая издавать крики негодования. - Да помолчи ты, жалобщик чертов! Ничего я тебе плохого не сделал, только клетку открыл, чтобы кашу с манго поставить! - прикрикнул на Биша Карузо, понимая, что Раму все равно придется рассказать, как дело было. - А ты тяпнул меня за палец и сбежал, негодяй! Обезьяна, переместившись на плечо индуса, оскалилась в ответ и издала несколько звуков, отдаленно похожих на собачий лай и кошачье мяуканье разом. Тогда Джованни поставил чашку со злосчастным подношением на столик и отступил к двери: - Рам, ты знаешь, как нужно ему это дать, покажи мне, а? А то я снова все испорчу...
Рам: - Тихо-тихо, - произнес Рам тоном мягкого увещевания,снял с плеча Биша и водворил его в клетку, но оставил дверцу приоткрытой. Он добавил еще несколько слов на хинди, а потом издал горлом звук, похожий на воркование горлицы или цесарки. Биш тотчас перестал волноваться и, ухватившись ручками за прутья клетки, привстал и с интересом уставился на индуса. Рам низко поклонился на индуистский манер, сложив руки перед грудью, и негромко запел: - WrIguru carana saroja raja nija manu mukuru sudhAri | baranaUn raghubara bimala jasu jo dAyaku phala cAri || buddhihIna tanu jAnike sumirauM pavanakumAra | bala buddhi bidyA dehu mohiM harahu kalesa bikAra ||...* Он сохранял свою почтительную смиренную позу, пока не закончил выразительного пения чалисы.** Биш на всем протяжении действа стоял неподвижно, как окаменевший, и не сводил взгляда с человека. Затем протянул вперед лапу и нежно погладил Рама по переносице. Индус выпрямился и обернулся к Джованни: - Теперь ты можешь подойти с угощением. Только не надо смотреть ему прямо в глаза. И не делай резких движений. Не бойся, Хануман не пьет крови. Наоборот, он защищает от грозных богов и от демонов-кровопийц. ________________________________________________________________________ *В моем сердце - Хануман! Как перед своим гуру, я склоняюсь у его лотосных стоп. Он - непревзойденный преданный Шри Рамы, увеличивающий Его славу. Хануман одаривает всех преданных Рамы самыми удивительными дарами! Я лишен разума, именно поэтому я родился в этом мире, но я молюсь тебе, о сын Ветра, в надежде, что ты подаришь силу, разум и знание, которые помогут преодолеть этот мир самсары! Я прошу защитить меня от влияния века Кали! ** чалиса - сорокостишие,особая молитва
Джованни Карузо: Джованни, завороженно наблюдавший за Рамом, как за заклинателем кобр на восточном базаре, взял в руки чашку и нерешительно приблизился, старательно пряча глаза от взгляда маленьких и близко посаженных глазок Бишу. - И что, мне тоже нужно ему такое спеть? Или, может, прочитать ему молитву на латыни? - тихо спросил он индуса, снова с досадой чувствуя себя полным кретином, неспособным даже накормить чертову макаку едой... "С молитвой я перехватил, пожалуй... Лучше потом помолюсь Деве Марии, Рам-то уже сделал все для ублажения этой образины..." - подумал он, ощутив к тому же прежний стыд наряду с виной перед христианским Богом, и сомнение, что вся эта затея ему удастся. Но Биш больше не ворчал, правда, отошел в дальний угол клетки и, тревожно попискивая, ожидал, что будет. Тогда Джованни медленно поставил миску с кашей в клетку и отступил снова на пару шагов назад, все так же старательно не глядя на макака. Тот сперва не решался подойти к лакомству, но, после того, как Рам прикрыл дверцу клетки, все же подошел и уселся на пол, рядом с едой. Запустив длинные пальцы в гущу каши и вылавливая оттуда желтые кусочки манго, Бишу принялся уплетать их за обе щеки, но все еще поглядывая с опаской на Карузо. Чтобы не обижать Рама, который только что на его глазах усмирил эту хвостатую тварь, Джованни последовал его примеру и, сложив руки лодочкой, поклонился макаку. Сделав над собой усилие, он даже прогнал из головы все бранные слова и ругательства в адрес обезьяны и бога Ханумана, и попросил последнего даровать удачу в поисках жены.
Рам: Рам одобрительно кивнул и облегченно перевел дыхание. Почему-то он был очень доволен, что Джованни удалось задобрить Биша, и тот явно сменил гнев на милость. - Ты должен верить в свое прошение. - наставительно проговорил Рам, от которого не укрылось смущение неаполитанца. - Без веры и благодарности ничего не дается на этом свете... Даже рисовая каша с манго: я бы не дал ее Шархаду, если бы он не заверил меня, что это по приказу сахиба, и не для баловства, а для воспитания некоего невежды. Но теперь индуса мучило любопытство относительно поведения Карузо. Похоже,капитан сообщил ему какую-то радостную весть, иначе с чего бы он со всех ног кинулся выполнять ритуал,над которым недавно смеялся во все горло, да еще выполнять со всей серьезнстью - и даже пальца не пожалел?.. Вот и поклонился, как полагаеся... Чудеса! - Чудеса, - повторил он вслух. - Умеет же сахиб убеждать! Скажи,Джованни... по-дружески ... как это ему удалось?
Джованни Карузо: - Что? О чем ты?... - спросил Джованни, погруженный в собственные молитвы и мысли. А когда до него дошла суть вопроса Рама, только пожал плечами: - А, ты об этом... Ну да, капитан мне кое на что глаза приподоткрыл... Не то, что один надменный индус-кок - тот, который только и обзывает невеждой, а сам толком так ни разу не показал, что делать-то надо! - Карузо все же не удержался от ответной шпильки в адрес Рама. Макак тем временем набил себе щеки и раскидал часть каши по полу клетки, выискивая последние сочные куски манго. Убедившись в тщете своих поисков, он гордо отвернулся от обоих мужчин и удалился на ветку, где любил подремать во время дневной сиесты. - М-да, похоже, Хануман повелел своему воплощению придавить ухо, не будем ему мешать, дружище. - заметил Джованни, которому еще нужно было отыскать Франсуа. Возможно, Рам знает, где сейчас коротает часы предобеденного досуга старпом - Лучше скажи мне, где Монтаржи? На вахте его не было.
Рам: - Если ты его не нашел, значит, он не хочет, чтобы его беспокоили! - рассудительно ответил Рам. - К ужину он появится - тогда и поговорите. Он уже дошел до двери салона, собираясь вернуться в свою кухонную вотчину, но на пороге обернулся и предупредил: - Смотри, если хочешь, чтобы Хануман тебе поверил - больше никогда не обижай Биша! И не забудь после ужина принести ему еще фруктов. Свою удачу нужно приманивать, а когда она придет - лелеять и холить, чтобы не захотела сбежать. эпизод завершен
полная версия страницы