Форум » Англия - техническая держава и владычица морей » Январь 1866 года. Истингтон. Чисто английские похороны. » Ответить
Январь 1866 года. Истингтон. Чисто английские похороны.
полковник Монтгомери: Середина января 1866 года. Поместье Истингтон засыпано снегом и погружено в траур: от сердечного приступа внезапно скончалась леди Сара. Со всех концов Великобритании стягивается на похороны аристократическая родня и знакомые из высшего света...
Ответов - 21, стр:
1 2 All
Джейсон Сеймур: Смерть... К ней у Джейсона было двоякое отношение. С одной стороны: покидать эту бренную землю в ближайшие лет дцать – ему совершенно не хотелось. С другой: юноша поддерживал Сократа в его тезисе: «Смерть – это величайшая иллюзия человечества. Когда мы живём — её ещё нет, когда мы умерли – её уже нет.» Но это касалось исключительно – его собственной смерти. Когда же в мир иной отходил кто-то другой: сие значило лишь, что нужно одеться по траурней, с выражением вселенской скорби на лице выслушивать стенания друзей и близких покойного, не забывая время от времени покивать главой и выражать «искренние» соболезнования, а также уверенность, что безвременно почивший теперь в лучшем мире. «И вообще замечательнее человека быть не может. И эта утрата поистине ужасна и безвременна. Бла...бла... бла... И не думать о том, что при взгляде на некоторых стервятников рука невольно тянется к пистолетам. Спокойно, Джес... официально ты приехал сюда скорбеть. А значит скорбим. Где есть закон – там нет сомнения. А светские правила похлеще любого закона.» Гораздо больше молодому человеку хотелось обсудить с полковником Монтгомери последние новости. В частности этого несчастного морского зверя по чью голову точились гарпуны всех мастей. Но Сеймур был терпелив и ждал, пока полковник разберется с прибывшими на похороны, выслушает свою порцию соболезнований и снизойдет до младшего друга. И рассеянно разглядывал в окно сугробы. «Соболезнование... по смыслу похоже на сострадание. Испытывать боль или страдание вместе с кем-то, по сути разделяя указанную боль... беря на себя её часть. Увы – я и страдать-то по хорошему не умею. А уж делить это с кем-то: увольте. Есть занятия по интересней...»
полковник Монтгомери: На рукаве безупречного полковничьего мундира, застегнутого на все пуговицы, была повязана черная лента. Монтгомери стоял посреди траурной гостиной и терпеливо принимал соболезнования, текущие бесконечным потоком. Он был несколько бледнее обычного, но не выглядел раздавленным горем, как может выглядеть сын, чью мать только что опустили в мерзлую землю на семейном участке церковного кладбища. Даже когда священник принялся читать "Господь пастырь мой", и голос его задрожал от возвышенности момента, и самые стойкие, как один, прижали к лицу носовые платки, из-под век Монтгомери не скатилось ни одной слезы. "Железный человек... Железный", - шептались вокруг него. - Никогда ни в чем не дает себе послабления. Истинный сын леди Сары, она ведь тоже была несгибаемой". Монтгомери слышал отголоски шепотка, и усмехнулся бы, не будь это неслыханным нарушением приличий, недопустимым для благонравного джентльмена и благочестивого прихожанина. Но никто не мог запретить полковнику думать и представлять себе, как вытянулись бы постные лица родни, узнай они, как он на самом деле рад, что эта старая ведьма, его матушка, наконец-то отправилась в ад, где ее давно ждали. Больше не нужно потакать ее деспотичному нраву и капризам, не нужно разыгрывать примерного сына, не нужно выслушивать упреки, что он упорно не желает жениться, не нужно вникать в сотни дурацких забот и слава Богу, никто больше не станет вмешиваться в матримониальные планы, связанные с Кэтрин. Полковник поискал глазами племянницу, но она, неожиданно приняв на себя роль хозяйки дома, должно быть, отдавала последние распоряжения к траурному обеду. Он раздраженно подумал, что сборище дикарей к ритуальной трапезе мало чем отличается от непременного званого обеда после похорон, но церемония огненного погребения, принятая у индусов, прошла бы куда быстрее.
Джейсон Сеймур: Взгляд перебрался с сияющего белизной сугроба на подоконник и траурные занавески. Джейсон сложил руки за спиной, нашел глазами полковника – в центре гостиной. «И слава преблагой Деве, никто не спешит поделиться со мной своим мнением о покойной. Ибо ей Богу – я ещё успею этого наслушаться на поминальной трапезе... будь она не ладна... Странная все же привычка. Одно дело устраивать торжественный прием по поводу столь радостных событий как рождение ребенка или свадьба. Хотя не все женихи и невесты были бы со мной согласны. Но похороны... Все задушевные речи можно произнести и над гробом. Повторять их за столом, скорбно жуя – совершенно не обязательно. Они сразу теряют в своей пафосности. В общем, и процесс поглощения пищи безнадежно испорчен необходимостью постоянно откладывать его: раз кому-то снова захотелось донести до окружающих свою печаль; и процесс поминовения – тоже не выигрывает... Абсолютно абсурдный обычай, отнимающий драгоценное время.» Тем временем поток гостей к полковнику иссяк: «Отправились ловить мисс Кетрин, что бы повторить свою речь. А заодно и водвориться за стол. Впрочем, мне стоит поторопиться. Вряд ли ему позволят долго прибывать в одиночестве.» И Сеймур легко преодолел разделяющее окно и центр гостиной – его и полковника - расстояние. Остановился в шаге от его плеча за спиной у мужчины и очень тихо произнес. - Что ж... Рискую прозвучать банально, сэр Джон, но примите мои искренние, глубочайшие и все такое. Конструкция «примите мои» плюс прилагательное плюс «и все такое» без уточнения что именно – «Соболезнования? Поздравления? Извинения? Да что угодно. Точнее, как вам будет угодно...» - использовалась Джейсоном достаточно регулярно, но только в кругу близких или сверстников. И он рассчитывал, что полковник извинит ему это. Кроме того, он уже имел честь передать Монтгомери соболезнования от отца, которому нездоровилось, и он не смог приехать. И не видел смысла повторять одно и тоже по нескольку раз. «В конце концов, искренне сомневаюсь, что вы действительно расстроены.» Монтгомери никогда не говорил с юношей о своей матери, но тот был достаточно наблюдателен, что бы сделать вывод: покойная скорей утомляла сэра Джона, чем вызывала в нем нежное сыновнее чувство.* «К тому же человек столь долго воевавший не мог не привыкнуть к смерти.» *согласованно
полковник Монтгомери: Полковник обернулся к молодому человеку; не изменившись в лице, сухо кивнул. Со стороны все выглядело так, как дОлжно - хозяин дома принимает знаки сочувствия и уважения к памяти покойной от будущего пэра Англии. Высокая честь для семьи. Теперь акции юной Кэтрин на лондонском брачном рынке поднимутся еще выше. - Вам не стоит бояться банальностей, милорд. Банальности успокаивают, а потому в вашем дипломатическом арсенале они важны не меньше, чем нож - в охотничьем. Я рад, что вы нашли время приехать. Полагаю, вы не откажетесь составить мне компанию в послеобеденной прогулке. В этом момент распахнулись двери столовой, и дворецкий голосом счуть более мрачным и торжественным, чем всегда, пригласил гостей к трапезе.
Джейсон Сеймур: - Правильно полагаете, сэр, - серьезно кивнул Джейсон. Ему хотелось улыбнуться. Но игра в скорбящего лорда все ещё не закончилась. «Время приехать? Знали бы вы, сэр Джон, как уныло в Лондоне. Особенно без вас. Особенно мне – наследнику своего отца. Приглядывать за братом, выслушивать лесть тех, кто мне никогда не пригодится. Скучно. Смертельно скучно. А сейчас меня ещё и отправят во Францию... заниматься этим несчастным то ли животным, а скорей всего «объектом»... Это может стать очень интересным. А может оказаться пустышкой.» Собственно Сеймур прибыл на похороны, преследуя одну низменную цель. А именно: найти для старшего друга причину отправится в Париж вместе с Джейсоном. Плести интриги, завоевывать влияние в новом месте – все это будет интересным первую пару недель. Потом Джейсон – он в этом не сомневался – снова разберется в том, как что работает и за какие ниточки тянуть, что бы достичь нужного результата. Все снова станет предсказуемым. И скучным. У Монтгомери – на взгляд Сеймура - было много редкостных достоинств. Например: он умел быть неожиданным, изумлять и давать пищу для размышлений. «Так и должно быть. Он же военный. Позволил противнику предугадать твою стратегию – проиграл.» Это была одна из причин того, почему молодой человек так восхищался полковником. И искал его общества. Прозвучала приглашение к поминальной трапезе. И Джейсон вместе с прочими гостями отправился в столовую. «Во власть дряхлых друзей покойной. Господи, ниспошли мне терпения и понимания. И не слишком жаждущих услышать мое мнение по каждому вопросу соседей за столом... О эти несчастные революционеры, пожили бы хоть день жизнью графа. И поняли насколько это не благодарный титул. Они видят только красивую одежду, блюда – в общем мишуру. Но за все надо платить.»
полковник Монтгомери: Ох уж эти званые обеды. Ох уж эти непременные речи. Полковник сморщился, как от зубной боли, перехватив выжидательный взгляд дворецкого: старина Паркер не подаст ни суп, ни паштет из гусиной печенки, пока не прозвучит обязательная евлогия хозяина дома. Тянуть с этим не стоило, чтобы не прослыть еще большим мужланом и невежей. Монтгомери взял бокал из синеватого стекла с черной окантовкой (семейная реликвия) и поднялся со своего места. -Леди и джентльмены, позвольте поблагодарить вас за оказанную честь. Со времен моего детства этот дом сотни раз принимал гостей. Но впервые за столом пустует место леди Сары - моей дорогой матушки, доброй христианки, благодетельнице многих сирых, рачительной хозяйки и вместилища всех возможных женских добродетелей. На миг он испугался, что перегнул палку с пафосом, но гости смотрели на него во все глаза, с такими торжественными лицами, что Монтгомери понял: они принимают за чистую монету все, что он несет. Полковник все же постарался быть предельно кратким, это было нетрудно, но пришлось несколько раз изобразить, что у него перехватывает горло от избытка чувств. Соседи родственники были растроганы, снова появились носовые платки, послышались всхлипы. Монтгомери поклонился, сделал ритуальный глоток из бокала и сел. Посмотрел по сторонам. Наконец-то свободен. Свободен все поменять на свой лад - или вообще не жить здесь, перебраться в Шотландию. Надо только ускорить свадьбу Кэтрин, но теперь, черт побери, придется выждать приличный срок до истечения глубокого траура.
Джейсон Сеймур: Пока звучала речь хозяина дома, Джейсон с серьёзно-печальным выражением лица изучал взглядом салфетку. Трагично пафосные изречения либо нагнетали на него тоску: «Это должно закончиться. Все заканчивается» либо оказывали абсолютно противоположное должному воздействие - ухмылку. Впрочем, Сеймур слишком владел собой, что бы выдать свое состояние. Он лишь, как все молча, отпил положенное количество вина из бокала. От торжественной речи в адрес покойной он надеялся уклониться на том основании, что почти её не знал. Наивный. «Как же... что бы человек моего статуса и положения не высказался?! Ах, мечты, мечты... ладно, чем раньше – тем лучше.» - Господа, - начал молодой человек, когда понял, что время пришло. «Позвольте оторвать вас от поглощения паштета.» - Не стоит горевать о наших близких, что покинули нас, - не громким, но звучным, хорошо оставленным голосом, с бархатными нотками, сразу наполнившим столовую заявил он. «Так, подняли глаза – удивились. Хорошо» - Ведь они теперь в лучшем мире, свободные от земных невзгод и печалей, в единении со своим Спасителем. Но мы, оставшиеся здесь – без них – действительно достойны сочувствия. Сожалею, но за молодостью лет я почти не знал оставившую нас леди. Но, видя ваши скорбные лица, я понимаю, что эта утрата поистине невосполнима, - «Как же, как же. но не волнуйтесь, вы скоро воссоединитесь с паштетом. Вы ведь уже осознали и прониклись.» оценил Джейсон слушателей, - Но леди Сара всегда останется в сердцах тех, кто знал её, - он опустился на свое место и снова пригубил бокал «Аминь... Теперь мой долг выполнен и можно начать знакомство с пищей...» Он ещё раз прогнал в голове свою речь. И остался собой недоволен. «Слабовата концовка. Для импровизации сойдет, конечно. И для этой публики – тоже... Но все равно слабовата. Впрочем, голос был достаточно патетичен и скорбен. А ещё мне идет траур. Неважно. Уверенность в том, что я могу, не готовясь. сказать публике что-то стоящее – это конечно хорошо. Но не идеально. А я должен быть идеален...» Сеймур перевел взгляд на полковника. Скучнейшее мероприятие продолжалось.
полковник Монтгомери: Все на свете имеет конец, закончился и обед. Джону потребовалось изрядно напрячь волю, чтобы не выразить радости, когда гости один за другим стали покидать столовую и разбредаться кто куда - в оранжерею, в библиотеку, в свои комнаты, чтобы провести пару часов в благочестивых размышлениях или же просто предаться послеобеденному сну. Беспокоить Монтгомери никто больше не решался, угрюмое выражение его лица отталкивало даже самых болтливых. Но никто и не ждет от сына, что на похоронах матери он станет рассказывать светские анекдоты и плясать галоп. Между тем полковник не отказался бы от обоих этих занятий, разве что галопу-танцу предпочел лошадиный галоп. Выбрав момент, он подошел к Джейсону (молодец, держит фасон, как и подобает вельможе высокого ранга): - Полагаю, лорд Джейсон, никто не будет на нас в обиде, если мы сменим гостиную на парковую аллею. Я велел оседлать лошадей, проедемся немного. Иначе я не ручаюсь, что смогу выдержать еще и ужин.
Джейсон Сеймур: Остаток поминальной трапезы Джейсон размышлял о бренности всего скучного. И об обещанной полковником послеобеденной прогулке. Поминальная трапеза наконец нашла свое завершение, что не могло не радовать. «Ну же, сэр Джон. Вы ведь не оставите меня на растерзание пожилым леди? Это было бесчеловечно. Пожалуй мне стоит научиться делать столь же каменное лицо, что бы все желающие поговорить со мной о вечном сразу понимали, что у них есть более неотложные дела.» Полковник не заставил себя ждать. Сеймур слегка, едва заметно одним уголком губ усмехнулся на слова Монтгомери об ужине. - Разумеется, сэр Джон, - он заправил прядь светлых волос за ухо, - Думаю, все отнесутся с пониманием к вашему желанию побеседовать с сыном вашего друга и покровителя... «Точнее к нашему желанию хоть на время избавиться от их общества. Общественное мнение зависит от того, как это представить». - Уверен, ваша племянница сможет заменить им вас на время.
полковник Монтгомери: Уж кто-кто, а Кэти, чье траурное платье элегантностью превосходило иной бальный наряд, точно предпочла бы душным комнатам прогулку в седле. Но изобличить племянницу в непростительном для леди легкомыслии полковник не был готов даже перед проверенным другом, и на замечание Джейсона ограничился кивком. Несколько минут, и вот, она, свобода. Чистый белый снег заскрипел под сапогами, морозец принялся кусать за щеки. Совсем как в Шотландии. Сев на своего вороного, Монтгомери перехватил хлыст и показал Джейсону фляжку с коньяком, спрятанную в кармане: - Можем ехать на озером хоть шагом - замерзнуть нам не грозит.
Джейсон Сеймур: Джейсон с наслаждением вдохнул холодный воздух. «И никаких старушек. Благодать...» Скрип снега, теплый бок лошади. - А вы все предусмотрели, - теперь он не стал сдерживать улыбку, - Бедная леди Сара, я чуть не умер в обществе её друзей за пару часов, а она терпела их всю жизнь. Героическая женщина, - он выразительно приподнял глаза к небу, - Что вы думаете делать теперь, сэр Джон? Сыновняя почтительность больше не удерживает вас в этом доме. Есть ли у вас планы? Уточнять, что планы на Монтгомери есть у него, Джейсон пока не стал.
полковник Монтгомери: - Увы, Джейсон, в мои планы вносит поправку необходимость соблюдать траур. - вздохнул Монтгомери и дал шенкеля коню, заставив его перейти с шага на рысь. - В противном случае я прямо с обеда отправился бы в Лондон, повидать старых армейских друзей, а после в Эдинбург. Но кроме траура, есть и еще одно обстоятельство, что вынуждает меня покамест остаться здесь. Это моя племянница. Леди Сара больше не может выдавать ее замуж, так что теперь это полностью мое бремя.
Джейсон Сеймур: По примеру полковника Джейсон перешел на рысь, поправил шляпу. Похоже его старшего друга занудный обед тоже преизрядно утомил. - Помилуйте, Джон, вы же не вдова, - холодный воздух обжигал горло, - Траур по родителям носится год. Две недели вы не появляетесь на светских торжествах. А далее просто носите ленточку или ещё что-нибудь темной на рукаве или у воротника. Ваша же племянница обязана носить траур по своей бабушке только три месяца, - «В апреле она уже может не носить черный цвет», -. Кроме того, разве здесь... - он не определенно обвел рукой окрестности то ли обозначая поместье, то ли все прилегающие к неё области, -…вы найдете для мисс Кетрин достойного жениха? «Вы же понимаете, что все это вершится не за один день… Время – деньги. И уверен, хотите как можно быстрее избавится от этого груза»
полковник Монтгомери: Полковник кашлянул. Тема поиска жениха для Кэти была щекотливой, ибо заставляла тщательнейшим образом маскировать такие ужасные пороки племянницы, как упрямство, дерзость, своеволие, стремление обо всем иметь свое собственное мнение - и хуже того, высказывать его публично... По отдельности каждый из этих недостатков был еще терпим, но в совокупности они могли поставить жирный крест на возможности сделать хорошую партию. А еще разорванная помолвка с Сент-Джеймсом! Как только Кэти не понимает, что разрыв перед свадьбой всегда, всегда бросает тень на невесту, каковы бы ни были его истинные причины? Джейсон ждал ответа. Монтгомери с удивлением понял, что молодой лорд едва ли не единственный человек в Англии, с которым он может обсудить семейное дело, без опасения быть превратно понятым. - Скажите, Джейсон, по-вашему, я похож на сваху? Я понятия не имею обо всей этой кухне. На ярмарке невест мне доводилось бывать в роли покупателя, но никак не продавца. Как это вообще делается, расскажите мне?
Джейсон Сеймур: Замешательство полковника было вполне объяснимо. Джейсон общался с его племянницей не долго и не близко. Но успел понять, что – не дай Всевышний – отец решил бы женить его на мисс Кетрин, то для девушки это закончилось бы печально. Юный Сеймур был довольно деспотичен и бескомпромиссен: «Я всегда прав!». А мисс Монтгомери – судя по его наблюдениям – слишком самоуверена и своевольна. Нельзя было конечно отрицать таких её достоинств, как ум и изобретательность. Но Джейсон нашел бы семейное счастье с умной женщиной только в том случае, если она будет достаточно мудра, что бы признавать именно его слово решающим и быть для него соратником и поддержкой. Вопрос же полковника о сватовстве не то, что бы поставил молодого человека в тупик. Джейсон – младшая сестра которого Гвендолен тоже была на выданье – представлял себе этот процесс. Но одно дело знать теорию – и совсем другое реализовать её на практике. - Признаться, вы меня несколько озадачили, - Джейсон улыбнулся: «Но только несколько. В конце концов, решение есть всегда. А не найти решение – слабость. Ненавижу быть слабым.» - Впрочем, знать ответы на все вопросы – заведомо скучно. Одно дело набросать для вас схему, которой пользуются родители высокородных девиц. Совсем другое подгонять её под ситуацию. Главную проблему вы уже обозначили, Джон. Мы не покупаем – а продаем. То есть – не мисс Кетрин будет вставать на колено перед выбранным счастливчиком... Кто-то должен выбрать её. А наша цель, - «Точнее ваша, мой друг, но это не важно». – ...сделать приз желанным. Сидя во поместье и вышивая крестиком мисс Кетрин не выйдет замуж. Она достаточно привлекательна и умна, что бы очаровать мужчину, - «либо глупца, либо подкаблучника, либо весьма и весьма терпеливого героя, которого она ослепит как чудо, и он будет петь дифирамбы любому сумасбродству избранницы». – Она должна появляться в обществе, представители которого устроят вас как возможная пассия для вашей племянницы. Это в первую очередь. Внутренне Джейсон торжествовал. Осталось выслушать ответ полковника. И дальше повернуть диалог, как того хотелось будущему лорду. Сеймур умел добиваться того, чего хотел. И уже видел примерный путь к достижению цели.
полковник Монтгомери: - Вывезти Кэти весной в Лондон? - с сомнением проговорил полковник. - Открыть дом для этих молодых авантюристов, охотников за приданым, которыми вечно кишит столица? Ко всему прочему, после смерти матери теперь мне - мне! - придется сопровождать племянницу на эти гнусные балы и мерзкие лодочные катания... Скажите, Джейсон, возможно, ваша матушка и сестры согласятся взять мисс Кэтрин под покровительство на оди сезон? От этого будет больше толку, ведь ваша матушка не менее покойной леди Сары строга к приличиям, и знает родословную всех семейств на пространстве от Лондона до Эдинбурга...
Джейсон Сеймур: Полковник ответил совсем не так, как ожидал Джейсон. И в первый момент у молодого человека мелькнула мысль, что возможно Монтгомери – который без сомнения не плохо знал Сеймура – уже разгадал его замысел и теперь в тайне посмеивается. «Нет, вряд ли. Профессиональная паранойя – это конечно не плохо, но не стоит перебарщивать. Просто тебе двадцать пять, а ему за сорок. Разумеется мы смотрит на проблему несколько по разному. Плюс мне безразлична судьба мисс Кетрин. А ему – нет...» - На счет покровительство матушки, вам стоит обращаться не ко мне, а к ней или к отцу... – Джейсон потер подбородок, - но зачем в Лондон? Ваша племянница уже разорвала одну помолвку. Из чего я делаю вывод, что замуж она не рвется... Либо находится в поисках романтического идеала. Впрочем, я знаю её не так хорошо, как вы, а потому поправьте меня, если ошибаюсь. В последнее время в нашей стране родители все чаще представляют своим дочерям свободу в выборе жениха. А я бы не был бы так уверен, что выбор мисс Кетрин устроит и вас. Другое дело Франция. Там судьбу детей решают родители. И молодой человек, прежде чем объясниться с девушкой сам подойдет к вам, как к её опекуну. Или его родители, что даже лучше. И решающее слово будет за вами.* Кроме того мисс Кетрин вряд ли заподозрит, что вы повезли её в Париж, что бы выдать замуж. Сейчас этот город задает тон моде и культуре. И овеян неким романтическим ореолом, столь привлекательном для юных дев. Плюс время на сборы и дорогу вполне окупит несколько первых недель траура. * информация о разнице между сватовством во Франции и Англии во второй половине XIX в почерпана здесь.
полковник Монтгомери: - В Париж? Вы это серьезно, Джейсон? - полковник придержал лошадь и повернулся в седле. - Леди Сара десять раз отказала Кэти, когда та просилась в поездку на континент - боялась разлагающего влияния вольтерьянских идей... И бешеных трат в парижском пассаже. Да, лорд Джейсон, эта безупречная покойница, моя матушка, имела свои маленькие слабости - не могла устоять против элегантных нарядов и женских финтифлюшек, если они сделаны во Францию. Еще она была неравнодушна к Итальянской опере и спектаклям Комеди Франсез, но посудите сами, могла ли она признаться в этом Кэти. Знаете, начинаю думать, что ваша идея не так уж и безумна, как мне показалась в начале.
Джейсон Сеймур: - Серьезен ли я... – задумчиво повторил Сеймур: он думал стоит ли выкладывать на стол все свои карты и наконец решился, - Сэр Джон, у моей «безумной» идеи, есть подоплека, о которой вам стоит знать. Я сам еду в Париж, как атташе военно-морского министерства. Вы слышали об этом?.. хмм... как бы его назвать... то ли неизвестном науке существе, а скорей всего техническом достижении, что опережает нашу науку лет на сто вперед... Это, конечно, только моя гипотеза: но я не верю в совпадения. А то какие суда этот «зверь» топит с завидной регулярностью и то как он их топит – вызывает подозрения... – Джейсон улыбнулся, но как-то нехорошо, - В общем, есть мнение, что это наши исконные «верные враги» французы решили устроить сюрприз. Вот с этим-то я и должен буду разбираться. А заодно экспедиция за этим «несчастным животным». И признаюсь честно, я хотел бы иметь удовольствие видеться с вами и в Париже. Куртуазная игра во внешнюю политику на чужом поле довольно утомительна, - «В общем вы нужны мне. Правда нужны. Хоть я и не люблю в подобном признаваться», - А заодно найдем приличного жениха для очаровательной мисс Кетрин. Во всяком случае, в мое общество французы вряд ли допустят лиц подозрительных. А юная леди, я полагаю, будет в восторге от самого факта своего пребывания в этом городе. Джейсон хотел было сказать, что так же, возможно, в Париже особенности характера мисс Кетрин будут вызывать скорей интерес и восхищение, чем осуждение чопорных британских дам. Но решил, что подобное предположение вряд ли вызовет восторг у Монтгомери.
полковник Монтгомери: - Вы же знаете, Джейсон, я почти не читаю газет. К чему мне это, ведь вы всегда держите меня в курсе последних событий в сфере политики. Признаюсь, в последнее время я был так занят семейными делами, что вся новомодная шумиха с "морским дьяволом" прошла стороной... Стало быть, тут дело посерьезнее газетных уток, раз министерство взяло это дело на контроль.Тем интереснее, даже если кончится новой войной. Отдав дань беседе о политике, Монтгомери снова вернулся к теме предполагаемого путешествия со скрытой целью замужества Кэт. - Итак, Париж... Когда же вы сами намерены выехать?
полная версия страницы