Форум » Франция -прекрасная и свободолюбивая, законодательница европейской моды и вкусов » 12 апреля. После лекции. Самое вкусное - на десерт » Ответить
12 апреля. После лекции. Самое вкусное - на десерт
Энтони Фэйн: 1. Дружеский ужин в узком кругу. 2. Место и время действия - Париж, "Кафе де Клюни", на углу площади Сен-Мишель и бульвара Сен-Жермен, в нескольких минутах от Сорбонны. 12 апреля 1866 года, сразу после лекции доктора Руиса. 3. Суть квеста: обсуждение тем, затронутых в ходе лекции. Мисс Монтгомери озвучивает свое желание учиться у доктора Руиса. Мистер Фэйн договаривается о приватной деловой (по началу) встречи с доктором. 4. Участники - Кэтрин Монтгомери, доктор Сальваторе, Энтони Фэйн, игротехи. [more][/more]
Ответов - 52, стр:
1 2 3 All
Энтони Фэйн: Несмотря на то, что лекцию объявили завершенной, доктора Руиса еще какое-то время не отпускали из аудитории прорвавшиеся на сцену студенты. Фэйн воспользовался паузой и отправил посыльного в отель с запиской для лорда Гэлбрейта: узнать, как тот себя чувствует, и напомнить об ужине и о том, что Адам тоже на него приглашен. - Надеюсь, после всего услышанного во время лекции вы не передумали украсить своим присутствием нашу маленькую мужскую компанию, мисс Монтгомери? - спросил он у Кэтрин, когда они вышли из лекционного зала, - Уверен, что за ужином, в отсутствии вопящих идиотов, беседа может получиться еще более... острой.
доктор Сальваторе: Сальваторе привык, что после лекции публика облепляет его со всех сторон, как поклонники - знаменитого актера, или как пчелы - банку варенья. То, что некоторые из этих пчел, требовали его немедленного линчевания, или как минимум изгнания из Университета, было не так уж и важно. Доктор знал, что самый сильный протест и возмущение в людях пробуждают вещи, c которыми они внутренне согласны... Он также знал, что ненависть - это оборотная сторона страха, и громче всех кричат те, кто больше всего боится. Обычно Сальваторе еще подолгу отвечал на вопросы, стоя у кафедры, а потом - в просторных коридорах и даже на улице, перед тем как сесть в коляску, но сегодня он постарался как можно быстрее закончить общение. Ему не хотелось заставлять долго ждать Фэйна и его удивительных спутников, к тому же за время лекции доктор успел сильно проголодаться. Молодые люди ждали его в вестибюле. Точнее, ждали Фэйн и девушка, лорда Гэлбрейта нигде не было видно. "Жаль... Хотелось бы мне посмотреть на внимательнее на этого фэйри". Он направился прямо к Фэйну и мисс Монтгомери, на ходу надевая пальто и шляпу. - А вот и я, господа... Вы готовы следовать за мной?
Кэтрин Монтгомери: Ей было мало..! Чертовски мало этой атмосферы - пронизанной сейчас более духом вольнодумства и провокационности, чем жаждой новых знаний - мало взглядов, скрещенных как шпаги с ее взглядом, мало обмена словесными выпадами, наблюдать за которым было не меньшим удовольствием, чем участвовать в нем... Кэтрин чувствовала себя даже лучше чем на первой после ранения и долгого затворничества конной прогулке, когда пустила коня в галоп... И сейчас у нее был шанс продолжить. Кто бы отказался? - Украсить общество? Я надеюсь поучаствовать в острой беседе, мистер Фэйн, благо мы будем лишены общества идиотов. . - она взглянула на блокнот, откуда минуту назад был вырван листок с запиской, она не сомневалась, для Адама - Надеюсь, лорд Гэлбрейт тоже присоединится к нам... Внимание, которое он проявлял к состоянию друга располагало Кэтрин к нему все больше. Даже несмотря на подозрения, вызванные воспоминаниями об Индии и его реакцией на слова доктора.. девушка задержала взгляд на руках Фэйна. Оказывается, говоря, он прикрывал кольцо: крупный рубин с необычной огранкой. Украшение не вязалось с его остальным обликом, но видимо, очень им ценилось. Память о ком-то, кто был дорог? Она поспешила отвести взгляд. А вот и доктор, легок на помине. "Вы готовы следовать за мной?" - точно Мефистофель.
Энтони Фэйн: На ходу уточнив у доктора, где состоится запланированный ужин, Фэйн сообщил служащему университета, куда следует отправить посыльного, когда тот вернется из отеля с известием от лорда Гэлбрейта. - А вы не изменяете своим привычкам, доктор, - обратился он к своему старому приятелю, пропуская мисс Монтгомери вперед на выходе из здания, - По-прежнему придерживаетесь мнения, что баловать нужно не только мозг, но и желудок?
доктор Сальваторе: Энтони Фэйн - Питать, мистер Фэйн, питать, - усмехнулся доктор. - Мозг нуждается в заботе больше чем какой бы то ни было другой орган, ибо трудится больше всех. Человек может жить фактически с любым увечьем, временами даже неплохо жить, но малейшее нарушение в работе мозга превращает его в животное, а то и в бесполезный овощ... М-да... Простите, юная мадемуазель, обещаю найти более интересную и аппетитную тему для беседы за ужином! Они вышли из здания и очутились на площади Сорбонны, в этот час кишевшей народом. Сальваторе с наслаждением вдохнул весенний воздух - истинный бальзам после душной аудитории, пропитанной миазмами ханжества и мещанского страха - и предложил своим спутникам: - Пройдемся пешком? Ресторанчик, который я для нас выбрал, совсем недалеко, а прогулки стимулируют и кровообращение, и пищеварительный тракт. Поддерживая непринужденную беседу, он в то же время внимательно смотрел на девушку и подмечал малейшие ее реакции.
Кэтрин Монтгомери: Кэтрин ответила на его извинения улыбкой: - Не беспокойтесь, сеньор Руис... у меня всегда был прискорбно хороший аппетит. Ее лицо под изучающим взглядом доктора излучало лишь доброжелательность с легкой тенью природного лукавства.
Энтони Фэйн: - Как долго вы планируете оставаться в Париже, доктор? - Фэйн не видел много смысла в том, чтобы обсуждать более серьезные вопросы на ходу, тем более, что до интересующего их кафе было буквального несколько минут неспешным шагом, - И... я ни за что не поверю, что единственной вашей целью было подергать за усы местных котов от науки.
доктор Сальваторе: -Не знаю, не знаю, мистер Фэйн, никогда ничего не планирую, - доктор фыркнул почти по-кошачьи. - У меня сейчас недурное место хирурга в Сальпетриер, и,как сами видите, мои покровители выхлопотали мне кафедру в Сорбонне. Но может статься, я скоро перееду... Ведь я, мистер Фэйн, отнюдь не оставил мечту о собственной клинике, где никакие ханжи и моралисты не помешают моим экспериментам. Так что, преподавая в Сорбонне и работая как практикующий хирург, я заодно приглядываюсь к возможным ученикам. Они дошли до ресторана раньше, чем закончили обмен репликами. Сальваторе шагнул за порог, в полутемный зал, где еще только начинали накрыаать столы к ужину, и махнул рукой в направлении дальней стены: - Я обычно сижу там. Хороший обзор, прекрасный вид из окна и запахи с кухни не беспокоят.
Энтони Фэйн: - Должен заметить, что запахи парижской кухни меня, как правило, не беспокоят, - Фэйн вернул официанту меню, даже не раскрыв его, - Что угодно из проверенного на других посетителях. Главное, чтобы там было мясо, - и пояснил, обращаясь к своим спутникам: - После корриды, устроенной доктором в университете, у меня просто зверский аппетит и очень хочется крови, пусть даже тщательно запеченной. И, раз уж речь зашла о крови..., - он снова посмотрел на официанта: - Не знаю, что именно есть в вашем заведении, месье, но, надеюсь, у вас найдется вино родом из О-Медока*. Только не позднее 1863 года**. На Шато Латур я не рассчитываю, но чем-нибудь из дезьем крю вы можете нас порадовать? Услышав, что как раз на днях были получены пара бутылок отменного Шато О-Брион, он удовлетворенно кивнул и вопросительно посмотрел сначала на Кэтрин, затем на доктора: - Конечно, если мои друзья не предпочитают белое. ____________________________ *О винах этого региона см. информацию в "Путеводителе..." **Во второй половине XIX века — 1864 год — французское виноделие было поставлено под угрозу исчезновения из-за завезенных из Нового света вредителей винограда, из них эпидемия филлоксеры оказалась масштабнее всех. Этот вредитель медленно, но верно сводил все виноградники под корень, проблема была в конечном итоге решена путем прививания лозы на американские саженцы, но виноградарям пришлось начать все почти с нуля в последние десятилетия уходящего 19 века.
Кэтрин Монтгомери: И в самом деле, место для того, кто хочет иметь широкий обзор, но предпочитает сам оставаться незамеченным. Только что доктор рассказывал мистеру Фэйну о своих планах открыть частную клинику и обзавестись учениками и Кэтрин поставила ушки на макушке, готовясь продолжить тему, однако сразу у дверей ресторана разговор перешел на более подходящую тему. Хотя девушке и казалось, что Сальваторе еще вспомнит о медицинских подробностях в самый светский момент. Меж тем Фэйн был увлечен выбором вина, в чем демонстрировал гораздо более широкие познания, чем надлежит скучающему аристократу. Кэтрин тонко улыбнулась этой мысли, отложила меню, остановив свой выбор на утиной грудке фламбе. - Красное. Говорят, красное вино помогает излечить сердце.... - она посмотрела на доктора. - Хотя, если пить его неумеренно, то сердце можно окончательно погубить. А впридачу и печень.
доктор Сальваторе: - Вы наверняка помните сентенцию Гиппократа, мадемуазель - "Любое вещество может быть и ядом, и лекарством,все дело в дозе", - одобрительно хмыкнул доктор. - Вино само по себе не вредно и не полезно, и в этом - та самая истина, которая в нем, как утверждают, заключена. Не каждое вино достойно стать целебной тинктурой, но подбирать его, сообразно месту,времени, сезону, текущему состоянию организма, возрасту и полу пьющего - задача не менее интересная, чем составление самостоятельной химической формулы. Пожалуй, мне всегда было интеснее изучать состав вина и его действие в разных ситуациях, чем пить самому. Он сделал движение, как будто закрывал рот на замок: - Я знаю, что невыносимый зануда и сухарь, мадемуазель, который из всего сделает тему для лекции. Мистер Фэйн, вы сделали превосходный выбор. Шато О Бриньон развяжет нам языки, но оставит головы ясными, слегка взбудоражит...гм.. кровь, но не толкнет к грубому волокитству. Идеально для дружеской беседы.
Энтони Фэйн: Выслушивая вдохновенную оду вину в исполнении доктора, Фэйн улыбался, как будто ему только что напомнили о... Что же, это была интересная история, и не совсем про вино, а посему: - Я рад, что угадал со своим выбором, доктор, - он ответил утвердительно на тихий вопрос официанта, устроит ли его блюдо, выбранное дамой, и продолжил: - Возвращаясь к главному событию сегодняшнего дня, к вашей лекции... Вы же понимаете, что некоторые вопросы было бесполезно задавать там, на этой арене. Например, вопрос о том, кто же в итоге на самом деле будет пожинать плоды ваших исследований, доктор? Те, кому они жизненно необходимы, или у кого найдется достаточно средств, чтобы оплатить столь сложные манипуляции?
доктор Сальваторе: - Я не политик,мистер Фэйн, - Сальваторе поморщился как от кислятины, - В том смысле, что я-то могу жить при любом правительстве, лишь бы оно оставило меня в покое. Полагаю, что ни мне лично, ни моим самым смелым исследованиям ничего не грозит, пока высшие чины в министерствах и вельможи в раззолоченных гостиных страдают сердечными припадками, опухолями, воспалениями желчного пузыря, геморроем, подагрой и эпилепсией... А эти недуги - вечные спутники успеха и богатства. Но речь не обо мне, а о моих пациентах. Вы правы,медицина вещь дорогая, и за нее всегда кто-то платит. Можете считать меня революционером и гнусным социалистом, однако я твердо убежден, что здоровье, профилактика опасных заболеваний и возможность беслатного лечения должны быть неотчуждаемыми благами для всех. Для всех, мистер Фэйн,без исключения, в том числе для нищих, разбойников,проституток. Он сделал глоток воды и желчно усмехнулся. - Но я не идиот и понимаю, что царство истины наступит еще не скоро.Потому и поступаю, как многие мои коллеги до меня: за бедных пациентов платят богатые. Да-да.И с богатых - уж будьте уверены - я деру десять шкур, даже за лечение насморка. Ну, кроме совсем экстренных случаев... Или если речь идет о моих друзьях.
Кэтрин Монтгомери: А ведь я сама бы не решилась начинать беседу с этой темы. - подумала Кэтрин, знакомым еще с лекции движением оглянувшись на Фэйна. Пространные рассуждения доктора о тяжелых условиях жизни и труда наталкивали Кэтрин на тот же вопрос. Однако у сеньора Руиса была и своя логика: говорить об этом стоит с тем, у кого деньги, потому что если он не поделится из милосердия, то хотя бы ради того, чтоб рабочая сила прослужила подольше. Она невольно сопроводила слова Сальваторе медленным кивком. - Так значит среди Ваших пациентов есть и те, чей кошелек пуст? И если так, Вы предоставляете им то же лечение, что и богатым? Или испробуете на них новые способы и препараты..?
Энтони Фэйн: Фэйн попробовал вино, которое официант налил на самое дно его бокала, кивнул, дождался, когда вино будет разлито и с довольным видом откинулся на спинку своего стула - ужин обещал быть не менее интересным, чем лекция.
доктор Сальваторе: - Я не делаю различия между пациентами в зависимости от толщины кошелька, - ответил доктор. - Различие - в размере гонорара, но не в качестве лечения. Он в свою очередь пригубил вино и чуть приподнял брови в знак одобрения "тинктуры". - Понимаете, мадемуазель, с моей точки зрения "иметь принципы" и "жить в соответствии с принципами" - это одно и то же. Я не мог бы делать то, что делаю, не будь я полностью уверен в своей правоте. И у меня есть надежда, что когда-нибудь взгляды, подобные моим, возобладают в обществе. Но для этого нужны последователи, ученики...Им всем нужно подавать личный пример. Это закаляет.
Энтони Фэйн: - И по какому... кхм, принципу вы собираетесь отбирать будущих учеников, доктор? Я хорошо помню, что вы видите человека насквозь еще раньше, чем он открывает рот, но сейчас меня интересует другое - какие качества окажутся самым надежным пропуском в эту группу... - Фэйн иронично улыбнулся, - "счастливчиков"? - затем он повернулся к Кэтрин и пояснил: - Я понимаю, что у каждого свое представление о счастье, мисс, но так же ни секунды не сомневаюсь, что доктор Руис не будет нянчиться со своими учениками так, как это делают другие университетские профессора.
Кэтрин Монтгомери: - Я не знаю... к огромному моему сожалению, как обращаются университетские профессора со своими учениками - заметила Кэтрин. - Но если сами студенты приходят учиться, а не числиться в приближенных... то нянчиться бесполезно. И для профессора, и для самих студентов.
доктор Сальваторе: - Вы, как всегда, смотрите в самую суть вопроса, мистер Фэйн. - доктор ненадолго отвлекся от беседы, взял нож и вилку и с хирургической точностью нарезал мясо на одинаковые кусочки. - Принцип отбора - это самое главное. Неверно набранная команда рано поздно или взбунтуется, или потопит корабль. Конечно, я тщательно проверю моих новобранцев... И разумеется, я буду использовать при этом самые разные способы. В том числе неэтичные, нечестные и жестокие. В конце концов останутся только те, кто действительно не мыслит себе жизни без медицины, не боится грязной работы и не боится рисковать. Нежные фиалки и крахмальные мямли мне ни к чему.
Кэтрин Монтгомери: - Неэтичные, нечестные, жестокие... - Кэтрин попробовала слова на вкус и запила вином. - То есть, вопрос доверия между учителем и учениками для Вас несущественен?
полная версия страницы