Форум » Франция -прекрасная и свободолюбивая, законодательница европейской моды и вкусов » Апрель 1866 года. Парижские тайны и семейные сцены. » Ответить
Апрель 1866 года. Парижские тайны и семейные сцены.
Констанца де Росси: 1) Место и время действия - Париж, апрель 1866 года. Возможно, парижские предместья и Нормандия. 2) Суть квеста: Констанца взволнована письмом, якобы написанным Джованни, в котором он требует от нее сообщить о своем местонахождении. Она хочет верить, что любимый муж жив и в самом деле разыскивает ее, но у нее нет доказательств, что письмо не подложное. Констанца не может сбрасывать со счетов вероятность ловушки. Ведь не исключено,что синьор Турко до сих пор разыскивает ее... Молодая женщина стоит перед трудным выбором - оставить сына в Париже, в доме няни, или увезти в Нормандию, чтобы спрятать на одной из ферм вблизи поместья маркиза де Самбрей. Но Микелетто не хочет уезжать, и на то у него есть свои причины. Джованни, прибывший в Париж с поручением капитана Немо и в сопровождении Франсуа, намерен также заняться и личными делами, разыскать жену и сына. Он хочет знать,верна ли ему Констанца - от этого будут зависеть его дальнейшие действия и решения. 3) Участники: Констанца де Росси, Джованни Карузо, Микелетто, Рудольф де Самбрей, по желанию- Франсуа де Монтаржи.
Ответов - 75, стр:
1 2 3 4 All
Констанца де Росси: 11 апреля Констанца не ожидала, что маркиз так легко уступит ей и разрешит забрать Микелетто в Нормандию. После их ночного разговора* она все утро провела в слезах, с минуты на минуту ожидая появления на пороге комнаты управляющего, с приказом от де Самбрея - убираться на все четыре стороны вместе со своим бастардом. Но вместо управляющего к ней постучался сам де Самбрей**. И крайне удивился, что она еще не одета для выезда. Он напомнил Констанце, что отъезд в Нормандию решено не откладывать, и раз так, им лучше как можно скорее сообщить эту весть няне Микелетто и самому Микелетто. Она вытерла глаза и принялась за лихорадочные сборы, все еще не веря, что Рудольф понял и проявил такую невероятную отзывчивость и широту взглядов. Но через четверть часа Констанца окончательно убедилась, что маркиз де Самбрей не кто иной, как посланник небес. Когда молодая женщина вышла в гостиную, он сообщил, что намерен лично отвезти ее в Венсенн в своей коляске, и наконец-то познакомиться с малышом, которого от него так долго скрывали. Пораженная Констанца не могла ни возражать,ни благодарить, лишь молча кивнула, приняла предложенную руку Рудольфа и, опираясь на нее, спустилась вниз, к подъезду, где в самом деле ожидала заложенная коляска. От волнения Констанца ничего не замечала вокруг и никого не слушала. Как бы не сложилась дальнейшая судьба, какие бы невзгоды не приготовила, ей стало понятно: у них с Микелетто появился настоящий защитник. И если письмо -очередная ловушка Турко, маркиз спрячет их и сделает так, что преследователи обломают зубы. Кошмар, через которыйей пришлось пройти сперва на Корсике, а потом в Шотландии,больше не повторится. ___________________________________________________________________ * эпизод будет отыгран отдельно, флэшбеком ** все действия и косвенные реплики маркиза согласованы
Рудольф де Самбрей: По пути в Венсенн они почти не разговаривали. Рудольф прекрасно понимал, в каком состоянии находится госпожа Дюваль после его откровений и своих собственных признаний, и предоставил ей наслаждаться ясным прохладным утром и ароматом зацветающих деревьев и трав, пока сам просматривал газету. Он только велел сделать две остановки: одну у игрушечной лавки, вторую у кондитерской. Две коробки стояли рядом с ним на сиденье в ожидании своего часа: яркая, обернутая глянцевой бумагой, и белая, перевязанная полосатой лентой, источавшая запах ванили, шоколада и миндаля. Когда коляска вьехала в Венсеннское предместье, Рудольф сверился с адресом и указал кучеру нужный поворот. Они миновали еще два квартала,и наконец оказались перед уютным домиком, прятавшимся в глубине тенистого сада,и обнесенным зеленым дощатым забором. - Дом номер семнадцать... Это здесь, сударыня? - обратился Рудольф к своей спутнице. Получив утвердительный ответ, он отворил дверцу коляски, спрыгнул на землю и помог выйти госпоже Дюваль.* _____________________________________________________________________ * согласовано
Микелетто : Микеле с утра не сиделось на месте. Он уже очень сильно соскучился по мамочке, и няня долго не могла утешить его, когда не дождавшись ее появления, он отказывался засыпать и горько плакал от своего детского горя. И каждое утро он первым делом бежал к окну и смотрел на дорожку, ведущую от входной двери до калитки - там обычно появлялась мама, она шла к нему навстречу, а он радостно подбегал к ней и зарывался лицом в ее юбки, крепко-крепко прижимая ее к себе - и так и не отходил от нее пол-дня, покуда тяга к играм не брала свое. Вот и сегодня он стоял у окна, рисуя на запотевающем стекле смешные рожицы, и ждал маму, покуда няня строгим голосом не велела ему идти завтракать и пригрозила, что пожалуется маме на то, что он плохо кушает. Микелетто не хотелось, чтобы няня огорчала маму, но с другой стороны - чтобы няня могла это сделать, мама должна была приехать! Сделав такой нехитрый вывод, мальчик принялся донимать Мадлен с самого утра своими капризами и проказами. К примеру, он засунул пальцы в вазу с вареньем, обсосал и вытер их о скатерть, потом, поймав на полу блестящего черного жука, положил его в сахарницу и довольно хихикал за дверью, когда услышал испуганный возглас няни, севшей пить чай. Потом отказывался идти гулять и долго прятался от няни по всему дому, залезая в самые невероятные места и тайники. Последнее место, откуда уже не на шутку рассерженная Мадлен извлекла сорванца - было каминной трубой. Разумеется, после ползания по золе и саже, его пришлось отмывать и переодевать в чистую одежку. И няня, рассудив, что мальчишку следует приструнить, заменила прогулку наказанием и поставила его носом в угол, велев подумать о своем дурном поступке. В углу Микелетто стоял недолго, там было скучно и не было окна, откуда можно было бы смотреть на дорогу и ждать появления мамы. Потому он сперва уселся на пол, а потом принялся играть с котятами, подманивая их к себе шнурком от ботинка. Котят был полон дом, кошка няни пару месяцев назад окотилась, и теперь под ногами постоянно сновали серые полосатые клубочки - на радость сорванцу. Так Микеле себя развлекал, когда какой-то знакомый звук привлек его внимание и он тут же очутился у окна, презрев запрет няни выходить из угла. Его сердечко радостно застучало, когда он увидел маму, входящую в калитку. За ней шел какой-то высокий человек, но мальчик просто не обратил на него внимания и радостно побежал, как был, с развязанным шнурком, к дверям, оглашая дом криком: - Ура! Ура! Мамочка приехала!
Констанца де Росси: Констанца, на несколько мгновений забыв про маркиза, про Турко, про Нормандию и другие свои заботы и страхи, схватила обожаемого сына в объятия и, прижав к груди, закружила вокруг себя: - Здравствуй, мой золотой мальчик, моя радость! Как же я по тебе соскучилась! Только когда щеки Микелетто покраснели от поцелуев, как осенние яблоки, а волосы, и так спадавшие непослушными вихрами -точь-в-точь, как у Джованни - окончательно растрепались, Констанца опустила малыша на землю и разжала руки. - Ты здоров, Микелетто? Ты хорошо кушаешь? Госпожа Рюффо не будет на тебя жаловаться? Она забрасывала его вопросами и жадно разглядывала, как волчица осматривает детеныша, вбирала в себя облик сына, чтобы запомнить до мельчайших подробностей до следующей встречи... Но, может быть, по милости маркиза де Самбрей им больше не придется разлучаться надолго. Констанца наконец опомнилась и обернулась к Рудольфу: - Простите, месье... Это мой сын, Мишель-Огюст.
Рудольф де Самбрей: Рудольф встречал в своей жизни множество женщин. Некоторые из них были красивы, другие - умны, третьи - соблазнительны, четвертые - прямо-таки ослепительны. Но из всех возможных образов, созданных Природой и Провидением, он более всего пленялся нежным ликом Мадонны. Для него не существовало ничего более очаровательного и трогательного, чем молодая мать, со светящимся от любви взором, целующая своего ребенка. Пока Констанца играла с сыном, он стоял, не шелохнувшись, как будто боялся спугнуть волшебство этой минуты. Когда же молодая женщина повернулась к нему и с робостью представила малыша, Рудольф и сам почувствовал смущение, и не сразу сумел ответить. - Месье Мишель-Огюст Дюваль? Я очень рад нашему знакомству. Первая фраза сложилась с трудом, вторая далась легче: - Меня зовут месье Рудольф. Быть может, вы слышали мое имя из уст вашей матушки...
Микелетто : - Да, мамочка! Я кушаю все-все, что няня мне дает! Няня меня сегодня наругала, но я уже себя хорошо веду, правда-правда! - Микелетто ощущал высшее счастье, купаясь в нежности матери и бурно радовался, что разлука с ней уже позади и впереди у них целый день вместе! Даже если няня будет рассказывать маме, как он шалил, он точно знал, что мама не станет ругать его, не поставит в угол и не лишит сладкого, ну, может быть, скажет что-нибудь огорченно, из-за чего у него покраснеют от стыда уши, но он пообещает ей быть умницей и не сердить строгую няньку, и она снова начнет улыбаться и обнимать его... Когда мама представила его своему спутнику и высокий господин с ним поздоровался и заговорил, Микеле поначалу немного смутился. Он было уткнулся маме в колени, не зная, что ответить на обращенную к нему речь, но украдкой заинтересованно рассматривал его. Взрослый мужчина внушал ему одновременно смутное опасение - а вдруг он сейчас возьмет и заберет маму от него? и что-то вроде надежды - а может быть, этот красивый господин на самом деле его папа, о котором мама так часто плачет наедине с ним? Мама шепнула ему несколько слов, подсказывая, как нужно отвечать: - Здравствуйте, месье Рудольф. Мамочка мне говорила, что вы... что вы очень добрый и хорошо о ней заботитесь... А... а вы пойдете с нами сегодня в парк? - осмелев, вдруг спросил он, чтобы сразу прояснить этому господину, что у них с мамой на сегодня большие планы.
Рудольф де Самбрей: Констанца слегка покраснела*, а Рудольф улыбнулся сообразительному мальчишке. Ему неожиданно согрел сердце безыскусный проговор Микелетто об отношении мамочки к тому, кто всего лишь давал ей работу и платил жалованье. Он почувствовал себя причастным к обитателям этого небогатого домика, затерянного в самой тихой части Венсеннского предместья, но не как безвестный филантроп, а как близкий родственник или добрый волшебник, призванный помогать и выполнять желания. - Конечно, месье Мишель. Мы непременно пойдем в парк.И в Зоологический сад, и в кондитерскую - куда захочешь... Ну а это - тебе в честь нашего знакомства. Рудольф протянул мальчику приготовленные для него подарки. ___________________________________________________________________ * согласованно
Джованни Карузо: После того, как Джованни волей случая (или Провидения?) заприметил свою Констанцу в обществе некоего парижского хлыща, он все никак не мог успокоиться. Тысячи стрел ревности и сомнений впивались ему в душу, когда он прокручивал в голове все, что успел узнать и собрать воедино относительно мадам Дюваль и ее нынешнего покровителя. Первое, что ему стало известно - Констанца служит гувернанткой у маркиза де Самбрея, который несколько лет как овдовел. Если тот самый хлыщ и есть маркиз, то дело плохо - красив, богат, да еще и законно свободен для нового брака! Это не сухарь-Турко со своей подагрой и желтыми от табака зубами... Второе, что повергло Джованни в еще больший гнев и смятение - это газеты, пестрящие сообщениями о празднестве в особняке маркиза. Все бы ничего, только вот журналисты на все лады гадали, что это за незнакомая дама в розовом платье и с закрытым лицом была хозяйкой вечера? Многие делали предположение на грани скандального - что эксцентричный и известный своей любовью к простонародью маркиз закрутил роман с гувернанткой своих детей. Идеальный повод для сплетен - но история вполне в духе де Самбрея, который женился вопреки сословным традициям на бедной девушке, дочери какого-то мелкого служащего. Почему бы теперь ему не сделать новой госпожой маркизой простую гувернантку? Джованни эти статейки взбесили дважды - во-первых, из-за сальных намеков на амурные интересы маркиза к "новой бедняжке", во-вторых из-за того, что он-то знал, что Констанца никакая не голодранка, а самая настоящая дама, ровня этому самому маркизу! Но эта мысль его только сильнее расстроила - а ну как она и вправду решила, что Джованни сгинул на каторге и теперь устраивает свою судьбу с богатым и знатным вдовцом? Франсуа как мог, ободрял и утешал Джованни*, но Карузо, легко, как всякий неаполитанец, переходивший от горя к гневу, продолжал метаться из крайности в крайность, пока не принял решения все выяснить. Если окажется, что Констанца ему не верна, он сдержит данное себе слово и украдет своего сына! Он не позволит ему видеться с предавшей его женщиной! На следующее утро, он нанял кабриолет** и приехал к дому маркиза, твердо вознамерившись выследить Констанцу, когда она поедет навещать сына куда-то в предместье. Куда именно, Джованни не знал, но знал, что раз в неделю она берет выходной и уезжает из дома на целый день. Нынче была суббота, и Джованни помолился святому Януарию, чтобы тот помог ему набраться терпения и найти сына. Святой был к нему милостив - не прождав и часа, Джованни увидел, как к парадному маркизова особняка подкатила открытая коляска, и в нее вошла Костанца... но и сам де Самбрей тоже полез следом! - Куда этого еще черти несут? - возмутился Карузо, и дал вознице наказ следовать поодаль за экипажем, да так, чтобы его не заметили... Возможно, они поехали куда-то еще, мало ли у маркиза может быть дел? Так Джованни думал до тех пор, пока коляска не сделала остановку у магазина игрушек. Но даже когда маркиз вышел оттуда со свертком в руках, это могло означать, что он купил что-то своим детям. Магазин со сладостями тоже оставил Карузо в сомнениях. И только когда коляска маркиза достигла предместья Венсенн, и остановилась у скромного домика, неаполитанец получил подтверждение своим наихудшим подозрениям и страхам... оставаясь в кабриолете невидимым для изменницы и ее кавалера, он принялся наблюдать через бинокль за тем, что было дальше. Появление маленького мальчика наполнило его сердце кратковременной радостью, а сцена встречи даже немного растрогала и заставила усомниться в своих выводах относительно неверности Констанцы - ну может ли женщина так любить ребенка и изменять при этом его отцу? Но когда с ними заговорил маркиз, и протянул мальчику подарки, ревность и гнев Карузо вернулись с новой силой. - Ну уж нет, я не допущу, чтобы мой сын думал, что какой-то там маркиз ему родной отец! И ты не купишь его любовь своими подачками, сукин ты сын! - погрозил он своему воображаемому сопернику и снова припал к биноклю, наблюдая идиллическую сценку и терзаясь все еще сохранявшейся неизвестностью. Хотя, судя по румянцу Констанцы и наглой любезности самого маркиза, между ними уже все было решено, а Джованни вычеркнут из короткой женской памяти... ______________________________ * согласовывается ** кабриолет - легкий экипаж с закрытым верхом, предшественник такси
Констанца де Росси: - Месье маркиз...Я не знаю, как выразить вам мою признательность... - начала было Констанца, но у нее захватило дыхание, и вместо того, чтобы закончить фразу, молодая женщина склонилась к сыну, делая вид, что помогает ему развязывать ленточку на коробке. Подарки... Внимание... Щедрость и доброта... В этом был весь Рудольф. И конечно же, он поведет их с Микелетто гулять, он уже и сам, как мальчишка, предвкушает веселое приключение. Но что-то в происходящем смущало Констанцу. Ей казалось, что она вот-вот переступит грань, отделяющую участие благородного человека к несчастной вдове от светского ухаживания. Их отношения с де Самбреем, как показал вчерашний разговор, и так были сложными и запутанными, и запутывать их еще больше, предавая собственные чувства и представления о семейном долге, Констанца не могла и не хотела. Она и так чрезмерно рискнула своей репутацией на благотворительном вечере, дав пищу оскорбительным догадкам и злословию; но всем этим можно пренебречь до тех пор, пока злословие остается просто злословием. И кто знает - вдруг то письмо действительно написал Джованни?... Вдруг он ищет ее, и скоро окажется рядом, возникнет внезапно в утреннем свете или лучах закатного солнца, или встретится на дороге, как в тот день отъезда из Кастель-Нуово, после "свадьбы" с Турко?.. "Джованни, Джованни, чего бы я только не отдала за твердую уверенность, что ты жив, и скоро приедешь к нам..."
Микелетто : Микелетто с нетерпением и любопытством возился с коробкой. Подарки от мамы он получать любил всякие - даже если это была простая коробочка с печеньем или набор оловянных солдатиков. А тут он даже вообразить себе не мог содержимое красиво упакованной коробочки, и весь изнывал от желания поскорее стать обладателем ценного дара этого доброго господина. Он рассудил, что, пожалуй, раз он такой хороший, ему можно позволить погулять с ними по парку, только если он не будет мешать ему идти рядом с мамой и держать ее за руку. Он уже почти развернул бумагу и добрался до картонной крышки, как тут ему на ручку упала теплая прозрачная капля, и малыш удивленно вскинул глаза на маму: - Мамочка! Мамочка, ты снова плачешь? Кто тебя обидел? - он сам тут же позабыл про подарок и про высокого господина, и кинулся в ее объятия, и у него защипало в носу от неизъяснимой жалости и желания разделить ее горе. А может быть, этот самый дядя Рудольф вовсе не добрый, на в самом деле злой волшебник, и он нарочно держит его мамочку вдалеке от него? Эта мысль, и подстегнутая ею бурная фантазия, в миг обратившая стоящего рядом маркиза в страшного колдуна, так испугала мальчика, что он заревел в голос и уткнулся лицом в мамины кружевные юбки.
Констанца де Росси: Проклиная себя за то, что не сдержалась и напугала сына, Констанца поспешно присела на корточки, так, чтобы оказаться вровень с рыдающим Микелетто, и прижала его к сердцу: - Тихо-тихо... Мой мальчик... Все хорошо, меня никто не обидел, мне просто с ресничка попала в глаз. Видишь? - больше не плачу. И ты не плачь, дорогой, ты же у меня настоящий мужчина, сильный и храбрый, как папа! Правда? Она подобрала коробку, упавшую на дорожку, и осторожно подняла крышку: - Давай посмотрим, что здесь такое... Рудольф,стоя рядом с ними, всем своим видом выражал готовность придти на помощь, но не вмешивался,* и Констанца снова испытала горячую признательность к маркизу. _________________________________________________________________- * согласовано
Джованни Карузо: Что-то внезапно случилось там, за изгородью, к несчастью скрывавшей фигуры стоящих на дорожке у дома, но до Джованни явственно долетел детский плач, и его словно ножом по нервам полоснули. Выскочив из кабриолета, он уже готов был перемахнуть изгородь и ввязаться в драку с маркизом, посмевшим сделать его сыну что-то дурное, когда бурное рыдание мальчика стихло так же внезапно, как началось. Воспользовавшись своим порывом, Карузо прокрался поближе к дому и теперь мог наблюдать за троицей сквозь колючие ветви нависающей над ним глицинии и заросли жимолости. Констанца показалась ему расстроенной, но она как могла утешала мальчика, а маркиз стоял в стороне. Джованни не мог видеть его лица, но в позе этого мужчины не было ничего угрожающего, что могло бы напугать ребенка... Возможно, ему просто сказали что-то, что его огорчило? Или не понравился подарок? Второе было бы, несомненно, лучшим объяснением произошедшего, но, увы... Джованни видел, как коробку подняли и открыли, и как мальчик тут же перешел от слез к радости, вытащив на свет всадника в доспехах и с копьем на деревянной раскрашенной лошадке. Это была дорогая и ценная игрушка, рыцарь мог двигать руками и ногами, а лошадь была поставлена на платформочку с колесиками, чтобы ее можно было возить за собой на веревочке. Тогда всадник взмахивал руками и тыкал своим копьем куда-то вверх и вперед... Радости мальчика не было предела, он тут же принялся возиться с новой игрушкой, позабыв о недавней печали. Джованни скривился в презрительной гримасе - в возрасте сынишки его игрушками были разве что кукла с глиняной головой и руками, тело которой было скручено из тряпок, да грубо сколоченная мельница, которая вращалась, как всамделишная... Еще у них с Констанцей, когда они стали постарше, появилась общая игрушка - шкатулочка с музыкой и фигурками двух танцоров, подарок какой-то престарелой родственницы девочки на ее семилетие. Констанца очень берегла ее и давала Джованни в руки только пару раз, боясь, что он ее сломает. Однажды шкатулка сломалась без его участия, и с тех пор игрушек им никто уже не дарил. И потому, быть может, они оба так рано научились складно читать - благо, недостатка книг в библиотеке ее дяди не ощущалось.
Рудольф де Самбрей: Внезапный плач и непритворный испуг ребенка заставили Рудольфа изрядно поволноваться, что Констанца откажется от прогулки и попросит его уйти. Но к счастью, этогоне произошло. Слезы малыша высохли очень быстро, а игрушка,извлеченная из коробки, вызвала столь бурный восторг, что у маркиза - самоотверженного отца и прирожденного воспитателя - камень упал с души. Самбрей все еще продолжал держать в руках вторую коробку, со сладостями, ожидая, когда придет их черед. Пока что деревянный граф Роланд на коне из папье-маше полностью поглотил внимание и сына, и матери, и маркизу не хотелось вторгаться в идиллию. Тут из дома вышла и поспешила к ним высокая женщина в синем шерстяном платье и чепце, с лицом строгим, но добрым - должно быть, та самая Мадлен Фушар, няня юного Микелетто. Подойдя, она чинно поклонилась и поздоровалась: - Госпожа Дюваль... Месье... Я как раз собиралась одевать малыша для прогулки. Вы позволите мне закончить? На улице еще холодно, Мишелю нужно пальто. - Я думаю,никто из нас не будет возражать,- проговорил Рудольф, невольно входя в роль старшего в семье. - И вот, мадам Фушар... Возьмите... Это для месье Мишеля, к вечернему чаю. Он передал няне коробку,и обратился одновременно к Констанце и к ее сыну: - Куда же мы сперва отправимся? В Зоологический сад или, может быть, в цирк?
Микелетто : Микеле, который с головой ушел в изучение новой игрушки, все-таки не пропустил слов господина про угощение к чаю, и внимательно посмотрел на коробку, перекочевавшую из его рук в руки няни. Но есть ему сейчас совершенно не хотелось, зато хотелось гулять - с мамой и этой замечательной игрушкой! - В зоосад! В зоосад! - закричал он, радуясь, что ему предстоит еще одно любимое занятие - разглядывать разных зверей. Решив, что этот месье все-таки не колдун, а, пожалуй, очень даже добрый, он великодушно допустил его до совместной прогулки. - Месье Рудольф, а вот вы не видели еще жирафа! А я уже видел! У него такая шеееея, вооот какая! - Микеле вытянулся на цыпочках и как можно выше поднял руку, чтобы произвести на гостя должное впечатление размерами увиденной им шеи животного. - И два рожка, но не как у козы, а такие, с шариками... А еще, а еще там есть медведь! Он вооот такой здоровый и у него белая шкура! А еще... Его рассказ прервала няня, она непререкаемым жестом отобрала у него коня с рыцарем и повела в дом. Микеле испугался, что мама тут же уйдет и принялся капризничать и выкручиваться, но когда убедился, что она вместе с месье идет следом, покорился няне и дал увести себя в дом, чтобы одеться.
Констанца де Росси: Няня кое-как усмирила несговорчивого сына, и увела его в комнаты, чтобы причесать и одеть как полагается. Констанца подумала, что, пока они ждут, следовало бы пригласить маркиза в гостиную и предложить ему шерри, но ей почему-то не хотелось уходить из сада. Она задержала Рудольфа на пороге: - Месье маркиз... Вы так добры к Микелетто... Сегодня у него почти что Рождество. Он очаровательный и добрый мальчик, но к несчастью, я избаловала его до невозможности, и временами он бывает совершенно несносен. Я заранее приношу извинения за все его возможные выходки на прогулке. Особенно, когда он узнает про наш скорый отъезд в Нормандию . Это предупреждение было искренним и совсем не лишним. Констанца знала, что Микелетто всегда ведет себя так, как ему вздумается - и этим он тоже напоминал своего отца - и в то же время был слишком мал, чтобы понять, как сильно они обязаны месье де Самбрею. Кроме того, Констанца была почти уверена, что Микелетто не слишком понравиться идея уехать из городского дома в сельскую хижину...
Рудольф де Самбрей: Рудольф, повинуясь безотчетному порыву, взял руки Констанцы, затянутые в лайковые перчатки, и прижал к груди. Молодая женщина вздрогнула и отступила,* но он сделал шаг навстречу и удержал ее подле себя. - Констанца...Это я должен просить у вас прощения, за то, что был так невнимателен, и вынудил вас многое скрывать. Ни вам, ни Мишелю-Огюсту нечего стыдиться, и не нужно бояться людской молвы. Вы тоже моя семья, и я хочу заботиться о вас также, как и о своих детях. По крайней мере до тех пор, пока мы точно не установим, где ваш супруг, и что с ним произошло. ______________________________________________________________ * согласовано
Джованни Карузо: Джованни жадно наблюдал за всей этой сценой, от его взора, прикованного к лицу Констанцы, не ускользнуло ни ее смятение, ни чувство вины, ни то, как ловко она сыграла в свою любимую игру с этим самым французиком! О, Карузо хорошо помнил, как она бегала от него по горам, после того, как он ее украл из кареты, везущей новобрачных в Неаполь. Как резвая козочка! Зато потом, покорившись ему, она отдавалась страсти, как вакханка, с совершенным бесстыдством влюбленной женщины. И что же теперь - та же самая игра, только несколько облагороженная светским этикетом?! Джованни едва сдержал свой безумный порыв - в противном случае, это милое предместье могло бы стать местом двойного убийства, а сам Карузо - отправиться на гильотину или же, если припадок ревности суд счел бы смягчающим обстоятельством - на пожизненную каторгу... "Ну уж нет, я вам такой радости не доставлю! - мстительно решил неаполитанец. - Раз эта... - он даже сразу не смог подобрать эпитет, выражающий всю глубину его боли и презрения в адрес неверной, как он полагал, женщины - эта распутная дрянь спуталась с этим хлыщом и франтом, то я свое слово сдержу! Я отберу у нее то, что она так обожает! Да, мой сын не должен больше знаться с той, что предала его отца! Решено, я украду ребенка и увезу его так далеко, что никакая полиция и никакие маркизовы деньги не помогут ей нас с ним отыскать!" Это решение, зревшее давно и питающееся ревностью и болью предательства, окончательно утвердилось в его душе, дав ей насладиться предвкушением мук изменницы, у которой он отберет сына. Как ему сделать это, куда потом податься с малышом - Джованни предпочитал не рассуждать, чтобы его решимость наказать виновную не подточилась сугубо практическими вопросами воплощения этой затеи.
Констанца де Росси: Весь день Констанцы и Микелетто прошел в развлечениях, и, благодаря щедрости и хорошему расположению духа маркиза, оказался полон приятных сюрпризов. Они успели съездить и в Зоологический сад, где (к полному восторгу Микелетто) кормили павлинов печеньем, а жирафа - яблоком и пучками сена; и в Булонский лес, где покатались на лодке и потом пообедали в прелестном ресторанчике на берегу озера. Форель с пряными травами и картофельный гратен оказались выше всяких похвал и были съедены без остатка, равно как и шоколадный торт с грушами, и сливочное мороженое. Уже под вечер они прокатились по парижским бульварам, полюбовались сиянием фонарей, зеркальными витринами магазинов и ярко освещенными фасадами театров. Маркиз даже предложил взять билеты и сходить на представление,* но Констанца мягко отказалась,и попросила отвезти их с Микелетто домой. Ей предстояло не только искупать ребенка и уложить его спать (обязательный воскресный ритуал, который никогда не мог быть нарушен), но и поговорить с ним о предстоящем отъезде в Нормандию. Но дома Микелетто очень долго не получалось угомонить: мальчик был так перевозбужден и переполнен впечатлениями, что просто не давался в руки ни матери, ни няньке, и бегал по всем комнатам, прижимая к себе подаренную игрушку, и без умолку болтал что-то на своем детском языке. Наконец, он все-таки сдался, и позволил Констанце отвести себя наверх, раздеть и усадить в приготовленную ванну. Констанца надела передник, завернула рукава платья и принялась тереть спинку сына душистой мягкой мочалкой. Момент показался удачным, и она спросила: - Скажи, Микелетто... Тебе понравился месье Рудольф? ___________________________________________________________________ * согласовано
Микелетто : Микеле сперва сделал вид, что не слышит маму - он увлеченно принялся играть с деревянной лодочкой, которая всегда сопровождала его в купании. Но когда мама повторила свой вопрос про месье Рудольфа, он понял, что она ждет от него ответа и неохотно признался: - Дядя Рудольф хороший, с ним весело... Лодочка ушла на дно, Микеле отпустил ее и она тут же появилась из воды, подпрыгнув вверх, как рыбка. Микелетто рассмеялся и принялся устраивать бурю в ванне, расплескивая воду с мыльной пеной.
Констанца де Росси: - Знаешь,Микелетто, если бы не он... - Констанца помедлила, не зная, как объяснить малышу, чем они оба обязаны маркизу, чтобы он понял. - Если бы не месье Рудольф... наверное, нам с тобой пришлось бы расстаться. Мне пришлось бы отдать тебя чужим людям, чтобы они заботились о тебе, кормили и одевали, а я... я, наверное, умерла бы. Она тут же испугалась, что сказала лишнее, и постаралась смягчить свои слова: -Но, хвала Деве Марии, господин де Самбрей взял нас под свое покровительство. Тебе ведь нравится здесь, правда? Ты любишь нянюшку, своих котиков, свою кроватку и игрушки, просто скучаешь по мне, правда? Так вот,Микелетто, месье маркиз может устроить так, что ты сможешь жить со мной.
Микелетто : Микеле обернулся и посмотрел на маму, чтобы убедиться, что она говорит серьезно. Конечно, ему нравилось жить в этом доме, где все такое знакомое и привычное, играть с котятами, прятаться от няни и гулять в парке, где было много мальчишек его возраста... Но он все это отдал бы за то, чтобы быть с мамочкой. - Правда-правда? - переспросил он. - И мы будем всегда-всегда вместе? И ты больше не будешь плакать? - вопросы посыпались у него изо рта, как из рога изобилия, Микеле почувствовал одновременно и большую радость и страх, что все сразу же переменится для него... - А можно я возьму с собой Пестряка? И Малютку? И... а няня с нами поедет? А где мы будем жить?
Констанца де Росси: Констанца немного перевела дыхание: она не ожидала, что все получится так легко. - Мы... мы поедем в Нормандию, мое солнышко. Это на севере, далеко от Парижа, но зато там есть море - бескрайнее море, и холмы, и красивые маленькие домики, и овечки, с которыми тебе так нравится играть в Нейи, и яблоневые сады... Конечно, ты можешь взять с собой и Пестряка, и Малютку, и все, что захочешь. А жить мы будем в большом-пребольшом поместье, которое принадлежит месье Рудольфу. Она зачерпнула ковшом теплую воду и полила на Микелетто. - Тебе там понравится, я обещаю.
Микелетто : Микелетто не знал еще, что такое море и Нормандия, но слова мамы о том, что там есть овечки, с которыми можно играть, ему понравились. - А ты и месье Рудольф поженитесь? - спросил он неожиданно. Этот вопрос волновал мальчика с того момента, как он увидел, что месье Рудольф держит маму за руки. Он наблюдал, что так поступали или приятельницы его няни, ведя какие-то свои тайные беседы или другие взрослые дяди и тети, про которых няня говорила, что "они скоро поженятся, раз так милуются". - И я буду называть месье папой, да?
Констанца де Росси: Кровь прихлынула к щекам Констанцы, и она даже задохнулась от волнения. Молодая женщина никак не ожидала, что ее сын запросто предположит то, в чем она не осмеливалась признаться даже самой себе. - Конечно, нет, Микелетто! Что ты такое говоришь, сынок?.. Это няня?... Она устало опустила руки и покачала головой. Стоило ли удивляться злословию светских знакомых маркиза, если даже маленький мальчик подозревает роман между ней и Рудольфом. - Я жду твоего папу, малыш. Я каждый день молю Деву Марию, чтобы она вернула его нам. А месье Рудольф... Его жена умерла, но он никогда ее не забудет, и никогда больше не женится.
Микелетто : - Папа не придет... - грустно сказал мальчик. - Ты все ждешь его, а он все не идет... Может быть, он просто не хочет приходить из-за меня? Я плохой... - он прерывисто вздохнул и слезы закипели у него в глазах. Конечно, няня права - раз он так дурно себя ведет, то не заслуживает, чтобы папа был с ним, и даже чтобы мама к нему приходила - тоже иногда не заслуживает. - Мамочка, я буду хорошим-прехорошим, только не уходи больше! - взмолился Микеле и схватил маму за руку. - Раз папочка тебя больше не любит, я буду тебя любить! Я так тебя буду любить, так... больше, чем месье Рудольф, вот увидишь!
Констанца де Росси: - Микелетто, что ты такое говоришь!.. - воскликнула Констанца и схватила сына в объятия, не обращая вниманияна то,что он весь мокрый, и с его тельца на ее платье текут потоки воды.- Папа... Папа не может пока придти. Но это не из-за тебя. "Это из-за меня!" - Плохие люди заставили его уехать далеко, очень далеко, но он обязательно опять будет с нами. "Если только он еще жив..." Обнимая сына и шепча ему утешительные слова, она не знала, верит ли в них сама, и не глупо ли с ее стороны лелеять отчаянную надежду на возвращение Джованни, хотя прошло уже столько лет, не позволять забвения ни себе, ни сыну, и отвергать возможности заново устроить свою судьбу. Но что же она могла поделать, если все эти годы сердце ее билось лишь ради одного мужчины,а для всех прочих -было мертво?.. - Я не уйду, Микелетто, я обещаю. Но ты должен поехать со мной в Нормандию, сынок. В Париже нам оставаться больше нельзя.
Микелетто : - Да-да, мамочка, я поеду с тобой в Нормандию... только... только ты больше не оставляй меня, пожа-а-алуйста! - заревел Микеле, обнимая маму и прижимаясь к ней так отчаянно. словно их вот-вот должны снова разлучить, причем навсегда. Наплакавшись и успокоившись немного от ласковых поглаживаний мамы, Микеле опять сел в ванну и позволил себя домыть. А когда мама уже заворачивала его в полотенце, чтобы нести в кроватку, он серьезно спросил: - А когда мы поедем в Нол... Нормандию, то как же папочка нас найдет? Он ведь нас может не найти, и тогда точно не придет...
Констанца де Росси: - Знаешь, Микелетто, - улыбнулась Констанца, и, бережно поддерживая сына, вышла с ним в темный коридор.- Я никогда раньше тебе не рассказывала... Но нас с твоим папой уже однажды разлучали на много лет. Это...это сделал твой дедушка. Он был очень злой. Ты его не помнишь, потому что он давно умер. Она отворила дверь в детскую, где уютно горел ночник, и маленькая постель под льняным пологом напоминала белый кораблик. Сама Констанца должна была спать здесь же, на раскладной кровати,придвинутой к противоположной стене. - Нам было всего лишь по тринадцать лет. Твоего папу выгнали прочь из дома, а меня отправили в монастырь. Я долго плакала и не думала, что мы еще когда-нибудь увидимся... Но он сумел меня найти. Я до сих пор не знаю, как, должно быть, ему помогала сама Дева Мария со святым Януарием. А сейчас все будет гораздо проще: я оставлю для него письмо на почте, и объясню, где нас искать... Констанца уложила сына и закутала его сперва в одеяло, а потом в овчинный плед, сама села в изножье кровати. Сочинив почти что сказку про возвращение Джованни, она готова была сама поверить в нее.
Микелетто : Микеле пригрелся под одеялом, его уже начал одолевать сон, но он мужественно боролся с ним, чтобы подольше побыть с мамой. Ведь наутро она может снова его оставить, как это чаще всего бывало - он проснется, а мамы уже в комнате нет... - Мамочка, а давай мы прям завтра поедем в Нолмандию! Мы туда поедем на поезде, да? Помнишь, ты мне обещала, что я поеду с тобой на поезде... - спрашивал он, желая оттянуть миг, когда уже невозможно будет бороться с феей сна, про которую ему рассказывала няня.
Констанца де Росси: - Поедем, сыночек, только не завтра...Но очень-очень скоро. Через неделю. Или даже немного раньше. Попроси нянюшку, чтобы она вычеркивала дни на календаре.- Констанца гладила Микелетто по голове, а когда глазенки сына замигали совсем часто, готовые сомкнуться для сна, подвернула фитилек ночника. - Спи, мой хороший. Скоро мы будем вместе - и ты, и я... и... твой папа.
Джованни Карузо: Три дня спустя... Джованни остановил извозчика возле уже знакомого ему дома в предместье Венсенн и принялся ждать, когда из дома появится няня с его мальчиком и поведет его на прогулку в парк. Сердце его бешено колотилось, в горле пересохло от волнения, а в голове не было ни одной светлой мысли о том, как действовать. Ему еще ни разу в своей жизни не доводилось похищать ребенка, хотя в иных видах воровства и разбоя он время от времени практиковался. Взять то же похищение Констанцы у мужа - но там все было просто и выглядело, как нападение банды бриганти на мирных путников - на пустынной каменистой дороге, с пальбой и трупам охранников, нанятых Турко. А здесь нужно было посреди бела дня увести маленького мальчика от бдительной няни, да так, чтобы длительное время она даже не хватилась его. Поначалу Джованни хотел посвятить в свои планы Франсуа и просить его о помощи, ибо присутствие разумного хладнокровного напарника ему точно пригодилось бы... Но потом передумал, решив, что старпом может высказаться категорически против всяких похищений - когда капитан отпускал их на континент, речь шла о совершенно конкретных заданиях, и в их планы точно не входило красть детей, навлекая тем самым на себя преследование со стороны правосудия и ставя под удар безопасность "Наутилуса" и всей команды. Так что с этим своим, сугубо семейным, кстати, делом Джованни должен был справиться один. Но вот за калиткой и зеленью изгороди произошло какое-то движение, и вскоре няня и мальчик появились в проеме и отправились привычным для них маршрутом в сторону парка, где гуляли такие же няни с детьми или пожилые дамы друг с дружкой. Наблюдая за их перемещениями в прошлый раз, Джованни даже подумывал, не вырядиться ли ему в женское платье, но потом решил, что не хотел бы предстать в таком виде перед местными жандармами... Тронув кучера, он велел ему тихонько ехать вдоль улицы до ворот парка и там остановиться. Таким образом, он обогнал няню и мальчика и первым вошел в парк. Пройдя по аллее до полянки, на которой собирались играющие дети, и по краям которой были расставлены скамьи для нянь и старушек, он присел на одну из них и достал газету. Прикрываясь ею, он мог видеть все, что хотел, сам оставаясь до поры скрытым от посторонних глаз...
Микелетто : Микелетто плохо спал: ему снились страшные сны. В этих снах за ним то гонялось страшное чудовище с щупальцами, вылезавшее из ванны, то появлялся какой-то человек, похожий на дядю Рудольфа, который сперва улыбался и угощал конфетами, а потом внезапно хватал и запихивал в мешок, чтобы увезти в Нормандию без мамы. С кровати мальчик поднялся неохотно, все утро капризничал, изводил няню и прятался от нее в кладовке, поэтому на прогулку они собирались дольше обычного. Но наконец, все же вышли из дома и направились в хорошо знакомый парк. Няня Мадлен, утомленная сверх меры проказами своего подопечного, устроилась на скамейке под раскидистым деревом, строго -настрого велела Микелетто не убегать дальше кленовой аллеи, иначе она все расскажет маме, затем открыла толстую книгу и углубилась в чтение. Теперь Микелетто ненадолго был предоставлен самому себе, и мог сколько угодно носиться по расчищенным дорожкам, кормить уток и лебедей в пруду крошками от утренней булки и печенья, строить из камней, песка и веток казармы для своих оловянных солдатиков. Конечно, лучше всего было бы поиграть с Полем, болезненным, но очень веселым мальчиком, гораздым на всякие выдумки, или с Рене и Пьером, белокурыми близнецами в матросских костюмчиках. Обычно их приводили на прогулку одновременно с Микеле, но сегодня приятели что-то запаздывали. Поглазев по сторонам в тщетном ожидании, Микеллето разочарованно вздохнул и побрел в сторону пруда: кормить уток тоже было интересно, к тому же около воды какой-то господин прогуливал огромного черного пса, с большой головой и длинной шелковистой шкурой. Мальчик никогда еще не видел таких собак, и очень хотел рассмотреть ее поближе.
Джованни Карузо: Джованни заприметил их сразу, как они появились в его поле зрения, и с этих самых по жадно следил за всеми перемещениями мальчишки, заодно рассматривая его радостно узнавая в нем свои собственные черты и даже некоторые манеры. Мальчик явно скучал и маялся от безделья, не зная, чем себя развлечь в отсутствие приятелей. А няня принялась за чтение какой-то увлекательной книжонки и думать позабыла про своего подопечного. Карузо нервно свернул газету и принялся похлопывать ею себя по руке, пытаясь выдумать план, который точно сработал бы и дал ему увести ребенка из парка незаметно для няни. А парень без тени страха пошел знакомиться с большой собаченцией, из чего Джованни сделал вывод о том, что его сын унаследовал от отца достаточно мужества и смелости. Собака гуляла со своим хозяином у пруда, и тут Карузо осенила первая идея. Он развернул газету и принялся мастерить из нее простую бумажную лодочку, проклиная себя за то, что ему в голову не пришло купить какую-нибудь привлекательную игрушку, навроде той, что на днях его сыну подарил этот самый маркиз... Но теперь и такая вещь, как кораблик из газеты, могла сослужить ему добрую службу и привлечь внимание ребенка. Закончив сгибать и сворачивать газетные листы, Джованни расправил получившуюся конструкцию и критически оценил то, что получилось. Кораблик вышел кривым на один борт, но должен был продержаться на воде хотя бы несколько минут, пока бумага не промокнет. Выломав из куста, растущего рядом, длинный прутик, он направился к воде, делая вид, что просто прогуливается. Микеле все еще крутился около собаки, задавая ее хозяину вопросы, а та, обнюхав его, возобновила свои прерванные собачьи дела и даже не повернула головы в сторону Джованни, когда он приблизился к прудику. Сделав вид, что его занимает только одно важное дело - а именно спуск на воду самодельного корабля - Карузо присел на корточки у самой воды и поставил бумажную лодку на водную поверхность. Она накренилась, но несильно, и закачалась на волнах, поднимаемых легким ветерком. Тогда Джованни уткнул в бумажную трубу свой прутик и повел кораблик вдоль берега. Конечно, мальчишка тут же утратил интерес к псине и переключился на манипуляции Карузо. Подбежав к нему, он принялся следить за странствиями кораблика, затаив дыхание, а когда одна из волн вдруг едва не перевернула суденышко, даже взволнованно воскликнул*: - Ой, он сейчас потонет! - Не потонет. Ведь ты спасешь его, да? - ответил Джованни, и передал мальчику прутик, чтобы тот смог поуправлять движениями корабля. _________________________________ * согласовано
Микелетто : Микелетто тотчас ухватился за прутик и потянул кораблик поближе к берегу. Но газета уже изрядно размокла, суденышко отяжелело, а прутик был слишком тонок, чтобы как-то поправить дело. Кораблик то и дело черпал воду то одним, то другим бортом,и казалось, вот-вот перевернется. Микелетто даже взмок от усилий, пытаясь подтащить лодочку поближе - ему страшно не хотелось упустить ее и выглядеть распоследним неумехой перед господином, доверившим ему управление. Так что он недолго думая шлепнулся на живот на берегу пруда, ухватился одной рукой за траву, а другой потянулся к кораблику: - Стой, не уйдешь!
Джованни Карузо: Парень так увлекся лодочкой, что едва не нырнул головой в пруд, пытаясь спасти ее от неизбежного крушения. Джованни, недолго думая, полез спасать кораблик и шагнул за ним прямо в воду - как и был - в новых кожаных ботах и брюках. Глиняное дно пруда сыграло с ним злую шутку - там, где он думал, что воды будет по щиколотку, он провалился вдруг в ил по колено, вызвав со стороны мальчишки восхищенный вопль, со стороны джентльмена с собакой - презрительное "кхм-кхм". Но самое главное - Фортуна снова выступила на его стороне, ибо няня как раз в этот момент оторвалась от книжки и, заметив, что происходит, помчалась к ним на всех парах, подхватив юбки. - Микелетто! Микелетто! А ну встань немедленно с земли и отойди от воды! - орала она, грозно размахивая зонтиком. Увидав, в каком плачевном положении по вине ее воспитанника находился прилично одетый господин, она заохала и запричитала, рассыпаясь в извинениях: - Ах, месье, какое несчастье! Давайте я вам помогу выбраться! Вот, хватайтесь за зонтик, я вас мигом вытащу! Микеле, это ведь ты заставил месье лезть в холодную воду, сорванец ты этакий! Вот уж я тебя накажу! - Мадемуазель, благодарю за помощь, я хотел только достать кораблик, иначе малыш мог упасть в воду за ним. Он такой шустрый у вас! - скромно оправдывался Джованни, втайне надеясь, что теперь-то уж у него есть повод как минимум напроситься к ним в дом, чтобы высушить обувь и брюки...
Микелетто : Микелетто пару мгновений раздумывал, не дать ли деру от разгневанной няньки и от господина, который по его вине весь промок - но, увидев, что господин вовсе не сердится и даже улыбается, робко предложил свои услуги: - Месье, давайте я вас почищу... Смотрите,вот и тут у вас грязь, и тут, и тут... Я знаю, как надо чистить штанишки, меня мама научила. Только вам для этого нужно их снять. Госпожа Фушар охнула и багрово покраснела - в этот момент она очень жалела, что у нее не с собой веера, чтобы прикрыть лицо. - Простите, месье, он ребенок, он сам не знает, что говорит! Но... но... може быть, вы в самом деле зайдете к нам и обсушитесь у огня? На улице холодно, как бы вы не простудились после такого купания!
Джованни Карузо: "И вправду шустрый пацан, весь в меня!" - с гордостью подумал Карузо, и заодно возблагодарил святого Януария за то, что он подсказал няньке правильные слова. - О, благодарю за предложение, я охотно воспользуюсь вашей любезностью, но при одном условии, мадемуазель! Джованни выбрался из воды, которая и впрямь была весьма холодна, критически осмотрел намокшие штаны и ботинки, покрытые слоем жирного ила, и продолжил, виновато улыбаясь: - Я бы не хотел, чтобы этот славный мальчуган оказался наказан. Он, право, не виноват в том, что я подскользнулся, когда хотел помочь ему достать лодку... - и он обезоруживающе улыбнулся няньке, а сам про себя подумал: "Если ты, сука, хоть пальцем его тронешь, я тебя на кусочки порву. Голыми руками."
Микелетто : Госпожа Фушар, конечно, чувствовала, что ситуация выглядит не слишком прилично. Она впервые в жизни видела этого мужчину - и вдруг пригласит его в свой дом? Если это увидят соседи, ей не будет проходу от злословия. Но с другой стороны, этот плечистый месье в дорогом сюртуке выглядел таким воспитанным, таким благонадежным. Наверняка железнодорожник* или торговец тканями, а может быть, и отставной военный... Должно быть, женатый или вдовец, раз любит играть с детьми. И с его костюмом действительно нехорошо получилось! Микеле провинился, ну так он теперь и будет для госпожи Фушар залогом ее чести: кто осмелится подумать что-либо дурное о мужчине с женщиной, если рядом присутствует ребенок? Мадлен сладко улыбнулась: - Ну что вы, месье, как можно! Я вообще никогда его не наказываю, пригрожу если только,ведь он - настоящий сорванец... Да, Микеле? Микелетто совсем не понял, с чего это вдруг нянюшка сделалась такая ласковая и улыбчивая, и говорит таким странным голосом, но на всякий случай кивнул. В любом случае, "купание" месье в пруду стало отличным развлечением, не хуже салок и пряток с Рене и Пьером. "Пока его одежда сохнет, он, наверное, поиграет со мной... Попрошу его сделать еще кораблик!" Тут Микелетто на всякий случай ухватил месье покрепче за руку - а ну как раздумает идти с ними? - и потянул за собой: - Пойдемте, мы тут недалеко живем! Пойдемте, месье, иначе вы кашлять начнете! А если начнете, я попрошу мамочку, чтобы она дала мазь, какой мне мажут грудь, если я кашляю... Она такая... травами пахнет и немного жжется, но зато от нее сразу все проходит! ____________________________________________________________________ * в 19 веке работа на железной дороге (инженером или служащим) считалась очень престижной
Джованни Карузо: Теплая ладошка мальчика доверчиво ухватилась за его руку и Джованни с трудом сдержал прихлынувшие к сердцу чувства, назвать которые он не смог бы. Просто в груди вдруг стало так жарко и сладко, как будто туда поместили маленькое солнце... Он уже прошел за Микеле несколько десятков шагов, боясь спугнуть посетившее его ощущение и в то же время пытаясь стереть с лица совершенно дурацкую улыбку, как вдруг вспомнил об извозчике, ожидающем его у ворот парка, а от извозчика его мысль снова переметнулась на то, зачем он, собственно, сюда приехал. Легкая паника охватила его разум - вот он, мальчишка, остается только посадить его и няню в экипаж, а у дома сперва высадить ее, а после просто крикнуть "Гони!" - и все... Но что-то воспротивилось в нем такому образу действий. Он не хотел, чтобы сын начал знакомство с ним с чувства страха перед похитителем... Придется пойти на хитрость и поискать другой способ... Но экипаж ему все же может понадобиться в любой момент, и Джованни, обернувшись к спешащей за ними двумя няньке, предложил: - Давайте доедем до вашего дома, мадемуазель. Вот мой экипаж, так будет быстрее. И, может быть, заодно вы мне поможете кое-кого разыскать в этом предместье... - вдохновение, посетившее его не иначе, как свыше, вдруг подсказало удачный ход.
Микелетто : Госпожа Фушар немного смутилась: раз этот господин (оно кого-то ей смутно напоминал,вот только она никак не могла вспомнить кого?) был при экипаже,то зачем ему идти к ним домой? Ведь и проще,и удобнее было бы доехать до гостиницы или до собственного дома, и там уж спокойно привести себя в порядок. Она даже набрала в грудь воздуха, чтобы деликатно на это намекнуть, - но выдонула, так ничего и не сказав. Ведь было так приятно потешить себя мыслью, что видный и респектабельный мужчина нашел благовидный предлог немного поухаживать за честной женщиной, вдовеющей уже седьмой год... - Конечно, буду рада услужить вам, месье... простите, я не расслышала вашего имени? Микеле не прислушивался к скучным взрослым разговорам: он был очень рад возможности забраться в коляску и с ногами устроиться на сидении. Конечно, коляска дяди Рудольфа была и больше, и удобнее, но дядю Рудольфа он все-таки немного робел, а этого месье - почему-то совсем не стеснялся,и не боялся сделать что-то не так. - Тут совсем близко, месье, смотрите: за тот поворот, и вот он, наш дом!
Джованни Карузо: Джованни сделал вид, что не расслышал вопроса няни, он усадил в коляску сперва мальчика, а после помог женщине взобраться по ступенькам, и влез сам, после чего скомандовал кучеру "Трогай!". Повисла несколько неловкая пауза, мальчишка глазел по сторонам, а его няня сидела, скромно сложив руки и подобрав край юбки, чтобы тот ненароком не испачкался о башмаки неаполитанца. Джованни прокашлялся и решил, что надо затеять какой-то отвлеченный разговор, который в свете было принято называть светской беседой: - Какая сегодня милая погода, не правда ли? Все уже цветет, скоро станет совсем тепло, по-летнему... Ваш мальчик лето тоже проводит здесь, в этом зеленом предместье?
Микелетто : - Обыкновенно да, месье, - улыбнулась госпожа Фушар. - Здесь свежо, прекрасный воздух, как в деревне, и столько мест для прогулок... С тех пор,как Мишель живет со мной - это уж больше двух лет прошло, да, больше двух лет - его ни разу и не увозили... На этом можно было и остановиться, но Мадлен была неизбалована беседами с приятными кавалерами, и ее потянуло пооткровенничать - и заодно дать понять, что скоро у нее появится свободное время: - Но знаете... Госпожа Дюваль - мама малыша - возможно, скоро переедет в Нормандию. Ходят слухи, что сам маркиз де Самбрей просит ее руки, а это очень важный барин, и собой красив, как бог, и богат! Так что если она решится принять предложение маркиза,- Мадлен вздохнула,- то сразу же уедет. И Мишеля с собой заберет.
Джованни Карузо: "Вот те раз..." - нежданно услышав от няни мальчика подтверждение своим худшим опасениям, да еще и новость о том, что Констанца хочет увезти мальчика в Нормандию, повергли Джованни в состояние ступора. Новость про переезд застала его врасплох, хотя он мог бы и догадаться, что Констанца не зря приезжала сюда с этим самым маркизом... - Вот как? Стало быть, мама мальчика что... вдова? - выдавил он из себя так, словно костлявая старуха и впрямь взяла его за горло, чтобы расчистить Констанце дорогу к честному браку. Хотя какой он к черту честный, когда она и с ним-то была не венчана, и ребенка они родили в грехе, прикрываясь поддельными именами! Но маркизу-то бастард ни к чему, надо будет - своих наделает! Злость толкнула Джованни справа под ребра тяжестью и болью, и он даже зубами скрипнул, но взгляд, загоревшийся мстительным блеском, поспешил от няни скрыть и уставился на свои измазанные штиблеты. А мальчишка как ни в чем не бывало напевал себе под нос какую-то песенку и то и дело комментировал все, что видел. - Что с его отцом сталось, вы не знаете? -спросил он, чтобы самому ничего не говорить и послушать, что еще выболтает ему няня сына.
Микелетто : - Да, месье... Как будто вдова... - Мадлен покосилась на Микелетто,и понизила голос.- Муж ее, господин Дюваль, сгинул где-то - не то на войне погиб, не то в море потонул,так что она, бедная, и на могилку к нему сходить не может, не знает, где схоронен! Плачет она по нему уже четвертый год, но сколько плакать можно, не всю же оставшуюся жизнь по покойнику горевать! Она ведь такая молодая и красивая, и сыночку ее отец нужен. А тут удача такая - целый маркиз подвернулся! Микелетто и не слушал почти, что говорит няня - только догадался, что рассказывает она про мамочку и дядю Рудольфа, и заметил, что господин, ехавший с ними, вдруг стал очень грустный... Совсем как мама, когда он спрашивал ее про папу. И с губ мальчика сам собой сорвался вопрос: - Месье, а вы случайно не от папы моего приехали?.. Мамочка говорила, что он нас скоро разыщет!
Джованни Карузо: Словам няни про горе Констанцы Джованни решил не очень-то верить, мало ли по какой причине женщина может слезы лить? Но ее рассуждения про то, что мальчику нужен отец и вопрос, с которым к нему неожиданно обратился сам Микелетто подстегнули его, словно кнут - коня. - Да, мальчику отец нужен, это вы верно заметили, мадемазель. Вот я, собственно, он и есть... - он повернулся к ребенку и смущенно улыбнувшись, взял его за руки: - Ну здравствуй, сын, я вернулся, я за тобой приехал...
Микелетто : Сердце у Микелетто ушло куда-то вниз, а потом забилось быстро-быстро,как никогда в жизни - так, что он задохнулся от невыразимого чувства счастья, и еще чего-то сладкого и больного, вызвавшего слезы на глаза. Словам незнакомца он поверил тут же, сам не зная почему, просто безотчетно знал: это папа,и все тут! Микелетто оттолкнул няню, которая зачем-то схватила его,и бросился на шею отцу, вопя и рыдая от счастья: - Папа! Папочка! Дорогой мой! Я знал, что ты не умер, я всегда это знал!..Папочка, я тебя ждал!
Джованни Карузо: Джованни крепко прижал к себе сына, и на какое-то время весь остальной мир перестал существовать для них двоих. От волнения, у неаполитанца увлажнились глаза и дыхание сделалось неровное и прерывистое, словно он пробежал целую милю. То доверие, с каким ребенок бросился к нему на шею, тот восторг, что звучал в его голосе - вот наивысшая мера родительского счастья после долгой вынужденной разлуки со своим отпрыском. Первый и последний раз он видел сына издалека, когда его, еще новорожденного, Констанца принесла с собой, когда им разрешили свидание в тюрьме перед его отправкой на каторгу. Тогда он видел сквозь прутья решетки только розовое сморщенное личико в ворохе пеленок и кружев - теперь же этот младенец подрос, научился ходить и говорить, но главное - он его ждал, он мгновенно поверил в то, что Джованни - никакой не проходимец, не чужак, а его отец. Невзирая на обиду и боль, причиненные ему недавним созерцанием Констанцы с другим мужчиной, он испытал к ней чувство признательности за то, что она все эти годы хранила для мальчика надежду увидеть отца живым и невредимым. Ее ли вина в том, что она сама устала ждать его возвращения? Но теперь он здесь, и может освободить ее от забот о сыне, если ей так наскучила роль матери-одиночки и снова захотелось вернуться к жизни света. Констанца рядом с ним, мужланом и сыном крестьянки и разбойника, была, как жемчужина, закатившаяся в щель на полу. Теперь ей ничто не будет мешать вновь блистать в нарядах и посещать званые обеды, а новое замужество и новое имя смоет с нее позорное для женщины ее круга пятно связи с тем, кто вовсе ей не ровня... Равно как и воспоминания про несостоявшийся брак с Турко... Однако, об этом он подумает потом, а пока главное, что занимало его мысли - это сын. В это время няня остановила кучера у нужных ворот и хлопотливо пригласила его пройти в дом. Джованни выбрался из коляски, не спуская сына с рук, приподнял его над собой и усадил на плечи: - Значит, ты меня узнал, да? Твоя мама, наверное, иногда рассказывала тебе про меня? И что же она говорила, когда вспоминала обо мне?
Микелетто : Микелетто запустил обе руки в отцовскую шевелюру и поудобнее устроился на его могучих плечах. Это привело его в такой неописуемый восторг, что он ненадолго разучился говорить, и отвечал Джованни не слишком связанным детским лепетом, где на все лады повторялось лишь одно слово: "Папа, папа, папа..." Нянька Мадлен все пыталась ухватить его за ногу, и приставала к папе с какими-то бесконечными вопросами, и у Микелетто все силы уходили на сопротивление нестерпимому насилию, чтобы его под шумок не стащили с законно занятого трона. Когда они оказались под крышей дома и кое-как протиснулись в гостиную, мальчик совладал с речью, и на одном дыхании выпалил все ответы,застрявшие у него в горле несколькими минутами раньше: - Мамочка всегда рассказывала мне про тебя! Каждый раз, когда укладывала спать... Она говорила, что ты очень хороший, только... упрямый, как ослик! А еще сильный и храбрый. Она говорила, что вы вместе плавали на большом корабле, и я плавал, просто не помню,потому что тогда еще не родился и сидел у нее в животике. Пап, а как же я оттуда выбрался?.. Она говорила, что тебя плохие люди заставили уехать, но что ты обязательно к нам вернешься! Поэтому я ждал, и ты вернулся! Но сперва я сильно плакал, потому что думал, что плохо себя веду, и поэтому тебя все нет и нет... А теперь ты возьмешь меня на корабль? И мамочку?
Джованни Карузо: Джованни ссадил сына с плеч, когда они все вместе вошли в дом, пытаясь попутно выслушать все, что лепетал мальчишка. Его то и дело пыталась перебивать нянька, то ли растерянная, то ли напуганная до полусмерти появлением нежданного папаши. Она бестолково хлопотала вокруг них, точно курица-наседка над нежданно вылупившимися цыплятами, и Карузо решил найти ей дело, чтоб не мельтешила: - Мадемуазель, я буду признателен, если вы сварите мне чашечку кофе и дадите какой-нибудь плед, пока мои брюки и ботинки будут сохнуть. А я пока поговорю с моим мальчиком. Няне не оставалось иного выбора, как подчиниться этой просьбе, прозвучавшей в весьма настойчивой форме, и она ушла, оставив его с ребенком наедине. Карузо сел на узкий диван и усадил мальчишку рядом с собой: - Ну, расскажи мне, как тебе тут живется? Никто тебя не обижал пока меня не было? У него на языке вертелся вопрос о том, часто ли тут бывает этот маркиз, но Джованни пока решил об этом не спрашивать, боясь, что получит утвердительный ответ от бесхитростного ребенка. Устами младенца, как известно, глаголет истина, и эта истина была бы теперь слишком горька для неаполитанца.
Микелетто : -Нет,меня никто не обижает! - уверенно заявил Микелетто, и перебрался на колени к отцу: сидеть рядом с ним на диване оказалось не так интересно, как на плечах. - Пьер как-то попытался задираться, но я ему сразу дал в нос... Потом меня наказали, и Пьера тоже,но не сильно - просто в угол поставили, а потом мы вместе пирог ели! Няня тоже иногда наругает, но не не обижает, нет! А мамочка, она вообще никогда не ругается, только огорчается, если я плохо себя веду, и тогда плачет или не говорит со мной... - мальчика передернуло от одной мысли об этом самом страшном наказании. - Еще я однажды очень сильно болел,кашлял, и горло у меня болело, и грудь - тут и вот тут, и мамочка тогда очень сильно плакала, и носила меня на руках все время... Потом доктор пришел, полечил меня микстурой, и все прошло! Папочка, а где ты был так долго? Почему не отправлял маме...ну, это... в конверте таком?
Джованни Карузо: - Ты хочешь сказать - письмо? - помог ему найти нужное слово Джованни. Вопросы мальчика, как и его собственные, требовали ответов, но стоило ли рассказывать ребенку сразу всю правду о своих злоключениях? В то же время врать ему Джованни не хотел, и ему пришлось приложить некоторое интеллектуальное усилие, чтобы объяснить мальцу в нескольких словах то, что с ним случилось. - Я не мог вам писать, потому что... ну, в общем... там, где я был, там это делать не разрешалось. Видишь ли, твоя мама права в том, что я упрям, как ослик. И вот за это мне однажды пришлось заплатить - я сделал кое-что плохое, ну... примерно, как если бы ты очень-очень сильно ударил своего друга, а потом еще и отобрал у него все игрушки... Так вот, за то, что я дурно поступил, мне нужно было уехать далеко-далеко и там долго-долго и много работать, чтобы исправиться. И я не должен был все это время общаться с вами - вот такое у меня было наказание. Но теперь-то я вернулся! - он потрепал сына по кудряшкам, отмечая, что его волосики такие же непослушные, как у него самого. Да и глазами, и формой лица он выдался в папу, а вот переносица была совсем мамина, и густые ресницы, и брови... - Скажи мне, Микелетто, а мама все время к тебе приезжала с другом... ну, таким высоким господином?
Микелетто : Микелетто поежился, тщетно пытаясь представить себе такое страшное место,как описал папа...Перед глазами мелькнуло что-то вроде замка колдуна, который он видел на картинке в книжке сказок - большое и страшное здание из черного камня, где в подземелье бледные, изможденные пленники в лохмотьях день и ночь таскали камни или крутили тяжелый колодезный ворот. Он хотел спросить у папы, зачм же он так сильно нашалил,и почему не попросил прощения, но не успел, потому что папа задал вопрос про мамочку. - Скажи мне, Микелетто, а мама все время к тебе приезжала с другом... ну, таким высоким господином? - С другом?.. А-а, с дядей Рудольфом! Нет, совсем нечасто, один раз только... Вот не сегодня,и не вчера, а перед тем! Недавно! Мы с ним ходили в зоосад, кормили жирафа, и было весело! Няня мне потом сказала, что дядя Рудольф люлен... влюлен? какое-то слово смешное, и наверное, хочет жениться на мамочке. Но мамочка совсем не хочет с ним жениться. Если только поиграть, наверное, согласится, а жениться на нем она точно не хочет!
Джованни Карузо: Рассуждения Микелетто и то, как он еще не все слова правильно употреблял, развеселили Джованни, но не изгнали из его сердца черных подозрений относительно Констанцы: "Ну да, конечно, жениться на нем она не хочет, она замуж хочет... А сыну не сказала пока, значит, о свадьбе разговор зашел только недавно... А этот хлыщ стало быть, влюблен? Наверняка, задаривает ее подарками, да в театры водит, когда на всяких там лекциях не сидит..." - Ну а ты, что же не прогнал дядю? Или тебе его подарки так понравились, что ты бы дал ему на твоей маме жениться? - продолжил он спрашивать. Няня в это время принесла поднос с кофе, и Джованни ненадолго отвлекся от беседы с сыном, чтобы снять брюки и завернуться в плед.
Микелетто : Микелетто растерялся: - Зачем его прогонять? Дядя Рудольф хороший... добрый... Он мне игрушку принес и печенье вкусное. А с мамой они про жениться и не говорили вовсе. Он запнулся, потому что на самом деле совершенно непомнил, о чем дядя Рудольф беседовал с мамочкой - это было скучно, как все взрослые разговоры, а кроме того, его целиком поглощала возня с новой игрушкой. Но папа, кажется, огорчился и опять стал грустным. Микелетто тут же почувствовал себя настолько виноватым, что у него запылали щеки и уши, и он воскликнул: - Папочка! Если хочешь... я его никогда больше сюда не пущу,и игрушку выброшу, не нужна мне она! И в Нормандию с ними не поеду, вот! Ты только не уходи от меня больше! Он обхватил отца руками и прижался к нему изо всех сил. Госпожа Фушар, все еще мявшаяся у стола, воспользовалась моментом, чтобы спросить: - Так, стало быть вы и есть покойный господин Дюваль?..Знаете,я ведь вспомнила, откуда знаю ваше лицо. Ваша вдова, мадам Констанца, носит ваш портрет в медальоне, и как-то показывала мне...Только вы на нем выглядели помоложе.
Джованни Карузо: - Ну-ну, что ты, сынок... Игрушку его можешь оставить, а я тебе чуть позже живую лошадку куплю, вот увидишь... И никуда не уйду... - Джованни потрепал Микеле по голове и приобнял, утешая, когда вмешалась нянька со своими вопросами. - В покойники меня рановато записывать, мадемуазель, видите, я живехонек. А что, мадам Дюваль всерьез что ли решила, что я помер? Или... или ей кто сказал? - мысль о том, что ей могли сообщить о побеге с каторги и о том, что тела Джованни так и не нашли, впервые посетила его и заставила чуть смягчить свою суровость в отношении Констанцы - раз уж она его оплакала, как сгинувшего на каторге, то чего ж ей, до старости во вдовах сидеть? Только вот платье-то на ней было отнюдь не вдовье... А ведь года-то еще не прошло, даже если ей сообщили.
Микелетто : - Да как же не всерьез, сударь вы мой - кто ж это шутит такими-то вещами? - укорила его госпожа Фушар. - Пресвятая Дева! Навидалась я разных вдов на своем веку - сама мужа схоронила, чего уж там - но госпожа Дюваль, она и улыбаться-то толком разучилась, так по вас горевала! Я уж пеняла ей, бывало, что она себя заживо хоронит, хорошо хоть, месье де Самбрей о ней заботился, то в театр ее возил с детьми своими, то на гуляние... Но раз вы живы, какой теперь маркиз, вы в своем праве! Так что ж мы сидим, господин Дюваль,давайте пошлем ей весточку! Она с ума сойдет от радости! В глубине души она не была так уж уверена, что госпожа Дюваль возрадуется внезапно объявившемуся супругу - как он ни хорош, а все ж таки не маркиз. Выгодно быть добродетельной молодой вдовой, приличных женихов это привлекает вернее, чем беготня по балам,но теперь-то все, не переехать госпоже Дюваль насовсем в особняк на Елисейских полях! Микелетто меж тем радостно поддержал няню: - А и правда, папа! Давай поедем к мамочке! Знаешь, как она будет рада!
Джованни Карузо: - Нет! - вдруг резко ответил Джованни. Слишком сильна была его обида и крепки подозрения, чтобы вот так запросто развеяться. А в глубине души все еще сидел страх, что все, чему он был свидетелем, окажется правдой - и желание маркиза жениться на вдове, и ее согласие, и притворные слезы, которые она по нему проливала - лишь бы казаться на публике женщиной благопристойной... - Нет, сынок, не будет она мне рада. - ответил он уже мягче, заметив испуг в глазах Микелетто - Мама твоя, может, и права, что себе маркиза присмотрела. Я сейчас для нее буду гостем нежеланным... Лучше мы с тобой поедем в путешествие, я тебе покажу Италию, море. Ты когда-нибудь видел море, на кораблике плавал?
Микелетто : Микелетто из сказанного понял, что папа за что-то сердит на мамочку - наверное, за то, что она без него играла с дядей Рудольфом - и хочет сперва пойти на прогулку, показать ему кораблики,и какие-то новые чудесные места... Море, про которое ему недавно говорила мама. - Я плавал на кораблике по реке...На маленьком кораблике. И еще на лодке. А про море мне только мама рассказывала - что оно большое-пребольшое, и соленое, как слезы! Она говорила, что в Нориандии есть море, и я скоро его увижу. Госпожа Фушар навострила уши: - Месье Дюваль... Вы что же,собираетесь увезти Микелетто с собой? Но сударь,я не могу вот так просто отпустить его с вами! Я за него отвечаю! Да госпожа Дюваль, если вы без спросу ребенка заберете, меня под суд отдаст!..
Джованни Карузо: Нянька начала действовать Джованни на нервы, и он уже пожалел о том, что слишком размяк и позволил себе такую неосторожность и глупую откровенность. Нужно было хватать мальца и увозить его в кабриолете подальше отсюда, а там он просто написал бы Констанце письмо, чтобы она и думать забыла про сына, раз решила стать маркизой. Теперь придется придумывать что-то еще, чтобы эта женщина не подняла переполоха раньше времени и дала им спокойно уехать. - Мадам, вы забываетесь. Я, как отец, вправе забрать сына с собой, даже если вы мне тюрьмой пригрозите. С мадам Дюваль я сам все улажу, а ваше дело - собрать вещи мальчика и получить расчет за свои труды. Он отвернулся от няньки и снова заговорил с Микелетто: - А ты хотел бы поплыть по настоящему морю на большом-пребольшом корабле?
Микелетто : Микелетто застенчиво кивнул и уткнулся лбом в отцовский живот. Если бы папа его спросил, любит ли он суп из крапивы и спать на голой земле, он бы и тогда ответил согласием. Море, корабль, путешествие - все это звучало как сказка, но было для мальчика менее важно, чем возможность просто сидеть рядом с отцом, смотреть на него и прикасаться к нему. Правда, няня Мадлен не то рассердилась, не то испугалась, и начала кричать на папу: - Нет, сударь вы мой, так дело не пойдет! Откуда я знаю, что вы тот, за кого себя выдаете, то есть господин Дюваль? А если вы какой-нибудь компрачикос,* и продадите несчастного малютку в цирк или, прости Господи, в бордель? Никуда я вас с ним не отпущу, пока вы мне документы не покажете! Она встала в дверях и раскинула руки, вцепившись в косяки. - И как это можно - ребенка у матери забрать, даже не сказав, куда вы с ним поедете? Не по -человечески это! Да бедная госпожа ума тотчас решится или в речку прыгнет от горя! Нет - что хотите со мной делайте, но Микелетто вы просто так не увезете! _________________________________________________________________ * дословно - "скупщик детей" (исп).
Джованни Карузо: Сравнение с компрачикосом, рассказами о которых его пугал в детстве кузен Констанцы, заставило Джованни покраснеть от гнева, но присутствие сына удержало его от того, чтобы попросту запустить в эту дурную бабу грязным ботинком. Вместо этого, Карузо порылся в карманах пиджака и бросил на стол сложенную бумажку: - Вот, читайте, коли умеете! Там черным по белому сказано, кто я такой! А Констанце я оставлю письмо, уж его-то вы в состоянии будете передать, не перевравши слов! А то нарисуете ей меня каким монстром, так она и впрямь с горя зачахнет!
Микелетто : Госпожа Фушар с величайшей осторожностью (ну кто бы мог подумать, что этот милый месье вдруг окажется самым настоящим разбойником?) взяла паспорт и поднесла его к глазам. "Жан Дюваль... 30 лет отроду... Волосы темно-русые, глаза голубые. * Рост средний, сложение крепкое. Особых примет - не имеется. Род занятий - коммерсант." Документ был самый настоящий, на гербовой бумаге,с печатью,с отметкой полиции - все как полагается. Сомневаться не приходилось: перед Мадлен сидел нежданно воскресший господин Дюваль, муж мадам Констанцы и отец Микелетто. Но дотошная женщина не собиралась сдаваться. - Как у вас все просто,месье Дюваль! А если мадам меня на вес Париж ославит? Кто мн после таког своих деток доверит,скажите на милость! И чем я тогда будуи жить? Нет уж, извольте дождаться, пока я оповещу мадам,и приходите за Микелетто завтра! Я в ваши семейные дела вмешиваться не желаю, нои пропитанием своим рисковать не могу! _______________________________________________________________ * в те времена в паспорте не было фотографий, они заменялись указанием возраста и описанием основных черт внешности
Джованни Карузо: Настырную няньку оказалось не так-то легко склонить на свою сторону. Но у Джованни на этот случай был припасен иной аргумент. Он снова полез в карман и выудил оттуда мешочек, в котором перекатывались кругляшки размером с ягоды смородины. - Думаю, вот этого вам хватит с лихвой, чтобы обеспечить себя до конца жизни и больше не связываться со столь хлопотным делом, как воспитание чужих детишек. - он раскрыл мешочек, высыпал на ладонь с десяток гладких розоватых жемчужин и поднял руку повыше, чтобы показать несговорчивой женщине - Каждая такая стоит в ювелирном примерно 3000 франков. А тут... - он засыпал жемчуг обратно и значительно встряхнул мешочек - на целое ожерелье хватит. Глядишь, кто за вами и приударит, когда такое приданое почует, а там и свадебку справите, и своих сорванцов наплодите... "Хорошо, что у меня еще пара таких мешочков в запасе есть, а то разорюсь на такие подкупы идти!" - подумал он, но тут скупиться не стоило хотя бы ради того, чтобы нянька не поднимала тревогу, не скандалила, и препятствий его планам не чинила. - Ну что, мадам, договоримся мы с вами полюбовно или как? - спросил он, не спеша вручать ей драгоценный мешочек.
Микелетто : Госпожа Фушар была женщиной здравомыслящей, но при виде жемчугов, которые,если были настоящими, стоили целое состояние, едва не обмочилась от страха. Тут уж запахло не просто потерей выгодной работы, а каторгой! Мадлен должна была предположить одно из двух: либо месье Дюваль за годы своих странствий нашел клад графа Монте-Кристо, либо...он кого-то ограбил, а может,даже и убил. Потому и хочет забрать сына, чтобы поскорее сбежать из Франции.Ну кто заподозрит вора и убийцу в мирном коммерсанте, путешествующем вдвоем с сыном? Второй вариант был значительно вероятнее. - Не надо мне ваших денег, месье! И прекратите со мной разговаривать, как с дурочкой! Вы не уведете мальчика,и точка. Коли вы в самом деле тот, за кого себя выдаете, то подождете пару часов, пока я пошлю за госпожой Дюваль. А то что это вы так боитесь ей на глаза показаться? Может, вы настоящего господина Дюваля убили и ограбили? Эта мысль так напугала ее, что она бросилась к Микелетто с криком: -Мальчик мой, иди скорее сюда! Это плохой дядя! Но испуганный ребенок, вместо того,чтобы послушаться, еще крепче прижался к отцу, и ударился в отчаянный рев: - Не пойдуууууу!
Джованни Карузо: - Да ты рехнулась что ли с перепугу, дура?! - прикрикнул на няньку Джованни, от возмущения перешедший на свой родной язык. - Глянь на парня, а потом на меня - он же вылитый я! Он отбросил ее руки от Микеле и перенес внимание на сынишку, который отчаянно цеплялся за его пиджак: - Микелетто, сынок, успокойся, твоя няня сейчас принесет тебе... ну принесите уже что-нибудь ему, раз так печетесь о ребенке! А если вам жемчуга не надо, то скажите, сколько вам за хлопоты и риски заплатить - и покончим с этим! Только Конс... эээ... мадам Дюваль сюда не впутывайте, если не хотите ей навредить своей заботой! Я уже сказал, что сам с ней все улажу! Без вашей помощи!
Микелетто : Нсчастная госпожа Фушар упала на стул и залилась слезами. Она не знала, что подумать,не представляла, что делать. Приличный господин, намокший в пруду, чтобы достать бумажный кораблик - и вдруг он же отец Микелетто, то предлагае деньги,то ругается как сапожник и грозит ей, паспорт, розовые жемчуга стоимостью в целое состояние - такое могло присниться только после обильного ужина, сдобренного двумя бутылками красного вина! - Но куда же вы с ним пойдете, сударь мой? Как вы за ним смотреть будете, он же маленький совсем,и болел недавно, не окреп еще! Уморить вы его,что ли, хотите? Позвольте мне хотя бы побыть с вами первое время, а после заплатите мне за труды тысячи полторы франков, чтобы мне ферму купить на юге, и довольно...
Джованни Карузо: Джованни и вправду пока не думал, куда пойдет и что будет делать с сыном, но одно он знал твердо - лишние люди в ближнем кругу ему сейчас совершенно ни к чему! Мальца можно забрать с собой на "Наутилус", но если Немо будет категорически против юнги на борту, он найдет способ пристроить мальчика туда, где ему будет обеспечен лучший уход и забота. А нянька ему уже не нужна, парень выглядит вполне самостоятельным, и Джованни сумеет как-нибудь обойтись без ее забот. Но как отвязаться от настырной бабы?.. - Эй, мадам, вы бы для начала исполнили то, о чем я вас попросил, а заодно и брюки мои в порядок привели бы, тогда и поговорим о дальнейшем. А то довели мальчишку до слез и сама туда же, будто я злодей какой!
Микелетто : - Да высохли они уже, ваши брюки... Сейчас принесу их вам. А гладить не буду,и не просите! Заплатите в гостинице прачке два франка, а я вам не служанка! Мадлен вышла из комнаты, оставив отца с сыном наедине. У нее даже мелькнула мысль закрыть дверь на ключ, чтобы они никуда не делись. Но она тут же сообразила,что месье Дюваль, каким бы гордецом ни был и как бы не сердился и не грозил,едва ли сбежит без брюк. "В этаком виде его моментом полиция нравов заберет, - мстительно подумала госпожа Фушар. - Да и на улице прохладно... " Можно было бы и просто не отдавать брюки, поторговаться за них хорошенько, но от этого плана тоже пришлось с сожалением отказаться: если в доме госпожи Фушар застанут мужчину без брюк,пострадает от этого прежде всего репутация самой госпожи Фушар. И она решила пойти на хитрость... Микелетто уже начал уставать от всех этих треволнений - подходило время обеда, а затем и дневного сна. Но он крепился, решив не проситься ни кушать, ни в кровать, пока папа не решит, что им делать, куда идти гулять, и когда ехать за мамой.
Джованни Карузо: Выпроводив няньку, Джованни снова обратился к сыну: - Ну как ты, малыш, уже не плачешь? Ну вот и хорошо, ты же у меня настоящий неаполитанец, а неаполитанцы никогда не плачут! У нас на родине говорят так: «Fatti maschi, parole femmine» - мужские дела, женские слова. Пусть нянька твоя болтает всякий вздор - на то она и женщина! А мы с тобой делами займемся. У тебя много вещичек-то? Он оглядел комнату в поисках чего-то, что напоминало бы чемодан или корзину, в которую можно было сложить пожитки Микелетто. Но в гостиной не нашлось ничего похожего на дорожную кладь. А время уже подбиралось к двум часам пополудни, и Джованни решил, что им нужно уехать отсюда до трех, чтобы успеть устроить сына в гостинице и обсудить с Франсуа дальнейшие планы.
Микелетто : - Пап, я не знаю... - честно признался Микелетто,и принялся тереть кулачками глаза: ему отчаянно хотелось спать. - Мои одежки няня всегда в сундучок складывает, он там,в моей спальне... И еще пальто - оно в шкафу живет. А мои игрушки можно взять? Вернулась госпожа Фушар, и подала Джованни высохшие - и даже более-менее отчищенные брюки: - Вот ваша одежда, месье Дюваль! Если уж вы твердо стоите на своем и забираете Микелетто,я пойду соберу его вещи. Прошу вас только об одном: напишите прямо сейчас письмо госпоже Дюваль, чтобы мне было, чем ее успокоить, иначе она либо меня задушит, либо ума решится...
Джованни Карузо: - Игрушки? Бери конечно, только такие, чтобы в твой сундучок поместились. О... да ты спать собрался? Ну, в дороге поспишь, пока ехать будем... - Джованни умилился, глядя на сонного мальчишку, но няня снова напомнила о себе, словно надоедливая муха. - Хорошо, принесите мне бумагу и чернил, и соберите его, а я пока оденусь и напишу ей. - согласился на ее условия Карузо и передал ей мальчика. - Пусть подремлет, пока вы его собирать будете...
Микелетто : "Спасибо тебе, святая Агнесса!" - мысленно возликовала госпожа Фушар, подала месье Дювалю письменные принадлежности,и понесла Микелетто наверх. Сборы не должны были занять много времени,но откуда мужчине знать, сколько егона самом деле нужно? Мадлен устроила ребенка в кресле, вывалила из шкафа на кровать детскую одежду, игрушки, открыла сундучок - теперь она была уверена, что ее не застанут врасплох. Сама же открыла окно, выходящее в сад, и тихо позвала: - Пьер! Пьер! На ее зов появился замурзанный мальчишка лет двенадцати - сын соседей-бедняков, отданный ей в услужение, и выполнявший одновременно обязанности садовника,истопника, золотаря и помощника по хозяйству. - Я здесь,мадам, чего изволите? - Слушай, Пьер... Сейчас из дома выйдет месье,с ним - Микелетто.Они сядут в коляску и поедут в Париж*. Так ты беги следом, слышишь? А как они встанут на заставе, бери извозчика... (она бросила на землю несколько монеток) и проследи, куда они поедут,в какой гостинице остановятся. Ну, понял? - Понял, госпожа... - Пьер подобрал монетки. - И смотри, тихо мне! Если исполнишь все как надо, получишь сто франков! - Понял! - ошалевший от радости Пьер приложил руку к своему картузу и побежал к воротам, чтобы засесть в засаду. Госпожа Фушар повозилась еще с полчаса, сама не зная, зачем тянет время, но все же ей пришлось снова спуститься вниз,и отдать отцу ребенка и сундучок с его пожитками... _____________________________________________________________ * Венсенн находился за городской чертой
Джованни Карузо: Джованни уже начал нервничать, думая, что нянька затеяла какую-то каверзу, чтобы не отдавать ему сынишку. Но вот она появилась сперва с сундучком, а потом и с ребенком на руках. Парень спал, как умеют только дети, доверчиво прильнув к теплой женской груди. Карузо отнес сундучок в коляску, терпеливо дожидавшуюся их, потом вернулся в дом и кивнул на стол: - Вот письмо, мадам, а под ним - деньги вам за труды. И... зря вы от жемчуга отказались, он чистый, я его сам собирал на дне моря, не крал ни у кого... Ну да ладно, я вас и так не обидел. Не поминайте лихом и письмо передайте мадам Дюваль из рук в руки. А ежели она будет вас еще о чем расспрашивать, то скажите ей... впрочем, нет, ничего не говорите. Все, что ей знать надобно, я написал... Карузо принял Микелетто из рук расстроенной няньки и покинул дом. Забравшись с сыном в коляску, он устроил ребенка у себя на коленях и накрыл сверху теплым шарфом. - Трогай! - скомандовал Джованни кучеру, и карета медленно покатила по брусчатке в сторону заставы Парижа.
Микелетто : Когда месье Дюваль стал рассказывать про жемчуг,который он будто бы собирал на дне моря, госпожа Фушар только что за сердце не схватилась. "Пресвятая Дева, да он сумасшедший!.. Жемчуг собирал на дне !.. Ужас, ему место в Шарантоне*, а я с ним ребенка отпустила!" Но сделать няня ничего не могла. Вся надежда была только на Пьера... и на саму мадам Дюваль. Не успел мужчина выйти за порог, как Мадлен разорвала конверт и нетерпеливо вытащила письмо. Совесть ее не мучила: дело было такое,что не до сантиментов и приличий. Писано было по-итальянски и коряво, но госпожа Фушар неплохо знала этот язык и кое-как разобрала каракули: "Констанца! Я знаю все про тебя и маркиза. Ни в чем тебя не виню - ты ждала долго, но видно, устала. Ты заслуживаешь быть счастливой и лучшего мужа, чем я. Освобождаю тебя от твоих клятв и от забот о моем сыне. Выходи за маркиза и будь с ним счастлива до конца своих дней. Прощай. Джованни". "Джованни? Значит, он никакой не Жан? А может и паспорт у него фальшивый! О, Боже, беда-то какая! Что же делать теперь, Пресвятая Дева, научи!" Мадлен чуть было не ринулась в полицию, но решила, что ей никто не поверит, а то еще и примут за сумасшедшую. Лучше дождаться Пьера - и потом уж спешить к госпоже Дюваль... __________________________________________________________________ * психиатрическая лечебница
Джованни Карузо: Джованни и сам начал подремывать от покачиваний коляски на мягких рессорах, когда ее вдруг тряхнуло так, словно кто-то вскочил на запятки. Кучер обернулся, но останавливаться не стал, не получив никакого распоряжения от нанимателя - да мало ли какая босота захотела прокатиться за так на кабриолете, но раз господин щедро платит, то пускай! Но Джованни сразу подумал о слежке - не могла эта нянька так запросто оставить его в покое после своих допросов и рыданий с заламыванием рук... Когда кабриолет подкатил к заставе и притормозил перед въездом в городские ворота предместья Сент-Антуан, Джованни осторожно переложил сына на сиденье рядом, стараясь не потревожить его сна, а сам легко, будто кот. спрыгнул на землю и вмиг оказался у запяток. Худосочный мальчишка-подросток, и вправду решивший прокатиться вместе с ними до города, не успел улизнуть и был крепко схвачен за руку и за шиворот. Карузо скроил свирепую физиономию и тихо зашипел: - Опа... попался, голубчик! Ну-ка говори, тебя эта старая дура послала за мной следить, да? И денег посулила, так? Ну? - Ээээ... месье, да я так просто... думал доеду до города... - заканючил паренек, явно слегка струсивший. Джованни тряхнул его, точно щенка: - А ну как я скажу сейчас вон тому жандарму, что ты вор, и он тебя в участок спровадит, а? Говор правду, тогда с прибытком останешься, а будешь мне врать в лицо - я тебя живо пристрою в такое место, где врунов не любят! - Ой-ой, господин хороший, больно! Пустите меня, я вам ничего не сдееелал!.. - в испуге заблеял он, еще надеясь отвертеться. Тогда Джованни выпрямился, сделав вид, что высматривает на заставе жандарма, и парень быстро смекнул, что лучше ему признаться: - Да, да, это она меня за вами послала и сказала, чтоб я проследил, куда вы с Мишелем поедете... Он всхлипнул, давя на жалость, но Карузо сгреб его за плечи и притянул к самому своему лицу: - Сколько она тебе посулила? Говори, не бойся, я заплачу вдвойне, если сделаешь, как я тебе велю... ...Через несколько минут они разошлись в разные стороны - Джованни догнал коляску, которая ехала шагом, а Пьер пошел обратно в предместье, зажав в ладони несколько бумажек и розовых шариков, и не веря в свалившуюся на него нежданно-негаданно удачу. мастерское: эпизод завершен. Продолжение сюжетной линии - в новых тредах.
полная версия страницы