Форум » Франция -прекрасная и свободолюбивая, законодательница европейской моды и вкусов » 9 апреля 1866 года. Вечер у маркиза де Самбрея. Чудеса случаются... » Ответить
9 апреля 1866 года. Вечер у маркиза де Самбрея. Чудеса случаются...
Констанца де Росси: На Пасхальной неделе маркиз де Самбрей устраивает благотворительный вечер, с целью сбора средств для строительства детской водолечебницы. Впервые за долгое время он открывает двери своего особняка на Елисейских полях для многочисленных гостей из разных сословий: представителей высшего общества и деловых кругов, политиков, ученых и богемы. В программе вечера - турнир по фехтованию, любительский спектакль и танцы. Остановка непринужденная. Многие стремятся на вечер не только ради благотворительного сбора и удовольствия от искусства фехтовальщиков и актеров, но и в надежде увидеть парижскую знаменитость - мадам Валери Флоранж, ясновидящую...
Ребекка Кавершэм: Рудольф де Самбрей Ребекка была поражена. Маркиз свернул разговор, как бы не заметив ее слов. Просвещенный маркиз де Самбрей. Конечно... Дама и политика. Вещи несовместные. Она же не мадам де Помпадур. И потом... Она занимается мистикой. Ремеслом, способным утешить дам. Чем-то ненастоящим. --Животном? Рыбе? А дальше мысль никак не простирается? Создаются новые машины. Делаются открытия. Почему не подумать, что кто-то мог пойти дальше? Если бы я встретила человека, который в прошлом пересекался или будет пересекаться с этим «морским дъяволом»! Если бы!
Рудольф де Самбрей: Ребекка Кавершэм Рудольф заметил, что к их беседе стали с интересом прислушиваться другие гости. Морское чудовище в самом деле было модной темой, и в перерыве между отделениями турнира поболтать о нем хотели многие. - Вы полагаете, мадам Флоранж, что речь идет о подводном корабле невиданной мощи? Позвольте заметить, что такое предположение куда более... фантастично, чем версия о случайно уцелевшем в океане доисторическом животном! В спрута или нарвала я еще готов поверить, особенно если увижу своим глазами хоть тень на воде, но корабль?! Едва ли это возможно!
Кэтрин Монтгомери: Рудольф де Самбрей - Но ведь Кракен - это бескостный моллюск! Чем же он мог так ударить корабль? Право слово, древние суеверия так живучи... и вы навряд и сами верите в них! - спор увлек девушку так же сильно как прежде - состязание фехтовальщиков - Гипотеза профессора Аронакса о нарвале выглядит более правдоподобной, но только по сравнению с гипотезой о спруте... ведь откуда могло так внезапно возникнуть животное такой силы и таки размеров? Не сомневаюсь, что вскоре соберется научная экспедиция.. чтобы убить "чудовище". Поразительно, как все, желающие подвигов и открытий прежде всего стремятся к убийству... - она понизила голос - Но среди ученых, боюсь, будут и те, кто больше разбирается в военном деле, чем в ихтиологии. Валери Флоранж предпочла обойтись почти совсем без намеков. Женщина дышала негодованием и в своих словах давно вышла за рамки светского этикета. Почему-то Кэтрин казалось, что маркиз их не очертит вновь. Так и вышло. А вот госпожа Дюваль..? - Почему же нет? - она все же снова поддержала Валери, и вдруг некстати показалась мысль: та ведь ясновидящая, может быть она и правда знает? - Еще сто лет назад никто и представить не мог, что по морю можно будет путешествовать быстрей, чем под парусом, а по дороге - иначе, чем пешком или с помощью лошади. И вот паровые котлы! А в том, чтобы повредить ближнему своему, люди прогрессируют гораздо быстрей, чем в чем-либо ином.. увы
Ребекка Кавершэм: Рудольф де Самбрей , У Ребекки были смутные подозрения, неясные образы. Только она никогда не сталкивалась с людьми, которые могли иметь отношение к "морскому дъяволу", а без этого не могла утверждать ничего, но она не верила в животное. Совершенно. Более того, анализ фактов деятельности "чудовища" намекал на странные совпадения. --Люди умны. Машины работают на кораблях и на суше. Почему развитие не может идти дальше? А животное... Пробивающее обшивку? Движущееся так быстро, что уходит от современных кораблей? И - мисс Кэтрин права - "морской дъявол" проявился внезапно. Как? Откуда? Где пребывал?
Констанца де Росси: Ребекка Кавершэм Ясновидящая, которая довольно долго пребывала в отстраненном спокойствии, с небывало горячностью заспорила с маркизом. Констанца смотрела на нее и думала, что сейчас Валери похожа на пифию, охваченную пророческим экстазом... Как знать, вдруг она и правда сейчас видела нечто невероятное, не доступное взору никого из них, и ее восклицания стоили сейчас больше, чем все рассуждения научных мужей, статьи и книги? Но этикет требовал от Констанцы поддерживать мир, а лояльность к хозяину дома -занять его сторону: - Но, мадам Флоранж... леди Кэтрин... Монстр мог долгие годы просто жить в океане...где-нибудь, в безлюдных водах, в Арктике или у берегов Новой Зеландии. Что -то прогнало его из убежища, заставило показаться людям. Может, подводная пещера, где он обитал, была завалена после извержения вулкана, или - рыбы, что служили ему пищей, вымерли. Ведь не зря же профессор в своей статье писал о нарвале, и приводил довольно точные расчеты его скорости и массы тела, способной пробить днище судна.
Рудольф де Самбрей: Ребекка Кавершэм Констанца де Росси Маркиз немного растерялся от жаркого научного спора, затеянного дамами, и не сразу нашелся с ответом. Констанца выручила его, высказав довольно разумное соображение со ссылкой на профессорский авторитет, но это означало, что и она тоже хорошо запомнила нашумевшую статью Аронакса! Да, сделать ставку на морское чудовище для привлечения интереса публики было правильным решением. В это время прозвучал рожок, возвещая конец перерыва, и де Самбрей вздохнул с некоторомы облегчением: ему не нужно было отвечать на трудные вопросы прямо сейчас. - Простите, дорогие дамы, но я вынужден вас покинуть... Еще целый час в этой зале будет звенеть оружие. Но после, до того, как начнется спектакль - почему бы нам всем не пойти в библиотеку, где мы сможем продолжить столь занимательную дискуссию в окружении карт и энциклопедий? Тогда, надеюсь, я смогу убедить вас, что покой моряков и пассажиров трансатлантических кораблей смущает доисторическое животное, а не мифический корабль. Кофе и мороженое также будет к нашим услугам... Он раскланялся с дамами, бросил благодарный взгляд на Констанцу - ей тоже сегодня пришлось нелегко - и, поручив прекрасную троицу повышенному вниманию пажей, снова вернулся на турнирное ристалище.
Кэтрин Монтгомери: Как и следовало ожидать - мадам Дюваль встала на сторону маркиза, но при этом обосновала и собственные возражения. Кэтрин подумала, что перед нею - живой пример того, как достойно могут вести себя двое - поддерживая друг друга, но не демонстрируя чрезмерной покорности. "Ну и пусть они не связаны браком, уважение и взаимопонимание - это узы, которые поддерживают, а не пленяют. О, если бы это было так же естественно для всех пар.."* И, хотя Кэтрин показалось немного нелепым приписывать животному страсть к кругосветным путешествиям, но она решила отложить дискусию из уважения к хозяевам и уверенная, что приглашение де Самбрея было не пустым звуком. - Не смеем больше задерживать Вас, маркиз. Разве только для того, чтобы поблагодарить за прекрасный прием, который, уверена, откроет гостям еще много сюрпризов. И надеюсь, что мы сможем продолжить беседу... ___________________ *да, игрок понимает, что персонаж заблуждается
Ребекка Кавершэм: "Надо успокоиться, - вдруг подумала Ребекка, - не стоит горячностью портить свою репутацию. Нарвал... Животное... И здесь нет никакой мистики - только читать газеты и анализировать события. Ну и интуиция. Хотя... У каждого свое мнение. Азарт естествоиспытателя... Как вам будет угодно, как вам будет угодно. " Она откинулась на спинку стула, сильно сжала веер и опустила его себе на колени, с усилием разжав пальцы. Улыбнувшись, сказала. -Не смеем Вас задерживать, месье. Сказка должна продолжаться. И Ваш замечательный турнир тоже. - Успокойся, девочка,-мягко промолвила тетя Исидора по испански. - Я спокойна, тетя, - ответила ей также Ребекка. - Забудь его. Не расспрашивай о нем, - твердо сказала тетя Исидора. - Я сама решу, что мне делать, тетя, - так же твердо ответила Ребекка. Ребекке было не по себе.
Констанца де Росси: Турнир продолжился по знаку герольда, и поугасший было интерес к зрелищу вспыхнул с новой силой, когда участники вошли в зал, облаченные в римские туники и сандалии, вооруженные щитами и мечами. На сей раз перед изумленными зрителями разыгрался гладиаторский бой, но не как подобие кровавых забав античных язычников, а в качестве аллегории Битвы за Свободу, которая низвергала оковы косности и невежества, и возносила дух к звездным высотам. Каждый боец под своей маской изображал одну из добродетелей - Смелость, Благородство, Верность, Самоотречение, им противостояли мрачные фигуры слуг Зла в черных одеяниях (для исполнения этих ролей де Самбрей втайне ото всех пригласил цирковую труппу силачей). В образе Свободы, в длинной белой тоге с алым поясом, предстала одна из красивейших актрис... Она же и увенчала бойцов лавровыми венками, когда Зло было обращено в бегство. Под конец бойцы взялись за руки и, подняв их вверх, прокричали: "Смелость! Благородство! Верность! Самоотречение! Свобода!" - и тотчас было объявлено, что единственным победителем турнира провозглашается Истинная Добродетель. Что подразумевалось под этой Истинной Добродетелью, нетрудно было догадаться. И завороженные зрители сначала молчали, а потом принялись яростно аплодировать. * Это был настоящий республиканский манифест, но при этом даже самому предвзятому ревнителю режима не удалось бы обвинить маркиза и его гостей в подрыве устоев и оскорблении величия: ведь действо оказалось облечено в форму обычной светской забавы, да еще и обращалось не к современности, а к древним временам. ...Крики "браво" сотрясали зал, в чаши для пожертвований дождем сыпались золотые монеты и летели ассигнации. Когда герольд объявил перерыв, его даже не сразу услышали. Но постепенно гости стали расходиться из зала, чтобы побродить по дому и саду, выпить прохладительного, кофе или бокал вина, съесть мороженого и фруктов, передохнуть и поделиться впечатлениями. А зал тем временем стали готовить к спектаклю, посвященному морскому дьяволу. После турнира его ждали с еще более жадным любопытством. Маркиз де Самбрей, верный данному слову, вернулся к мадам Флоранж, мадам Дюваль и леди Кэтрин, чтобы пригласить их в библиотеку для продолжения беседы. Де Самбрей предложил руку Валери, а двое маленьких пажей, как верные паладины, предложили себя в сопровождающие Констанцы и Кэтрин. ____________________________________________________________________________ * такого рода спектакли -аллегории, пронизанные пафосом и героикой, равно как и "живые картины", в самом деле были невероятно популярны. Традиция эта напрямую восходит к годам Великой Французской Революции, их мистериальному духу и увлечению античностью. Маркиз де Самбрей действительно бросает дерзкий вызов господствующему общественному дискурсу, под остроумным прикрытием спектакля.
Кэтрин Монтгомери: Кэтрин аплодировала представлению так, что у нее стали гореть ладони - и еще сильней, когда заметила кислую гримасу на лице дяди: полковник Монтгомери всегда выражал свое одобрение исключительно крепкой узде. Сама же девушка едва удерживалась, чтобы не встретить особо выразительные сцены одобрительным возгласом и только обменивалась восхищенными взглядами и короткими репликами с мадам Дюваль. А после постаралась вновь попасться на глаза маркизу, однако он как истинный джентльмен помнил о своем обещании и пригласил их следовать за собой. Юный Виктор секунду сомневался, но он ведь тоже дал обещание, поэтому подал руку Кэт, а его товарищ - хозяйке дома.
Ребекка Кавершэм: Маркиз предложил Ребекке руку и удивился, что она медлит принять ее. "Маркиз предложил мне руку и удивился, что я медлю принять ее. Он ничего не знает. Господи, он ничего не знает. Опять - перешагнуть порог чужой жизни, войти в воду, обжегшись холодом и кипятком одновременно, так, что обручем сдавит горло, и чем независемее человек, чем меньше в нем покорности обстоятельствам, чем больше желания строить свою жизнь и кроить свой мир самому, тем сильнее отдача, тем больнее вискам и тем более надо сосредоточиться попытаться устоять. Господи, Господи, Господи." Пауза затянулась и Ребекка, сделав осторожный глубокий вздох, приняла ее. Ребекку всегда спасали перчатки. Они ослабляли воздействие ее дара в соприкосновении с чужой жизнью, смягчали удар, утишали яркость видений и дыхание схватывало не так. Но сегодня был не тот случай. Ребекка пошатнулась, перед глазами поплыли цветные круги, дыхание резко пресеклось, болью пронзило сердце, картины калейдоскопом в нелепом смешении - прошлое, будущее, настоящее, хлынули к ней в голову. Она закрыла глаза и сильнее оперлась на руку маркиза, стараясь удержать равновесие. Закрыла глаза. До нее доносились голоса, издалека, из тумана. Она только старалась улыбаться, говорила, что все нормально, и она в состоянии идти. Картины, сыплясь сначала сплошным потоком - теперь вспышками появлялись перед глазами. Он, она, взгляд, прикосновение, просьба, отказ, вынужденный ответ, ирония, испуг, поднятый взор, опущенные веки, надежда, безнадежность, нежность, тепло, порыв, сдержанность, тепло, но другое, любовь - не любовь, благодарность, разочарование. Гонка, удар, падение, вина, боль. Обломки, страх, решимость, твердость, самопожертвование, спасение, помощь, дать надежду, не оставить одних, один за всех, один, один. Смерть, она молода, как мать, за что, болезнь, гаснет, бледнеет, кровь отхлынула от лица, платок, кровь, горе, боль, туман. Она шла, и при каждом шаге ее пронзала очередная картина, она считала шаги, она думала о том, как поставить ногу, она сильнее опиралась на руку маркиза и, наконец, когда они дошли, она увидела. Она увидела, она увидела - маркиз, Бернар, АЛЕКСАНДР. И Ребекка провалилась в пустоту. ------------------------------------ Все - согласовано.
Кэтрин Монтгомери: Сначала был звук: туфелька Валери Флоранж не опустилась на паркет с негромким приятным "клок" - оскользнулась каблуком, а потом сама дама вдруг начала оседать на пол*. - Мадам Флоранж..? Кэтрин бросилась подхватить ее, даже понимая, что, скорей всего в этом нет нужды, ведь рядом маркиз... поймала под локоть. - Нужно уложить ее... - девушка оглянулась, ища глазами пажа - Виктор, воды, скорей..! До сих пор она и не знала зачем носит в бальной сумочке крохотную коробочку с мятной мазью - ведь Кэт никогда не падала в обморок**. Оказывается - все незря. *действия согласованы с Ребеккой вчера, изменено только расположение фигур: хозяин ведь должен идти впереди? ** при обмороке рекомендуют натереть виски
Констанца де Росси: Констанца не смогла сдержать радостной улыбки, видя, как лихо ее подопечный справляется с порученной ему ролью. И леди Кэтрин, должно быть, в полной мере оценила галантность и изысканные манеры юного кавалера. Констанце нравилось думать, что в нынешнем успехе Виктора в обществе есть и ее заслуга, при чем немалая. Когда они только познакомились, это был своенравный мальчишка, грязнуля и сорванец, каких мало - ну точь-в точь ее Микелетто. Но Микелетто было всего три, а Виктор уже входил в пору отрочество, и беспокойства старшим причинял куда больше. Констанца корила себя, что чересчур балует этого неслуха, и в глубине души предпочитает его живые проказы механической покорности послушных детей - послушных, как юный виконт де Монфор, которому она подала руку. Маркиз сопровождал госпожу Флоранж... Каждый раз, когда Констанца думала, что скоро она сможет задать ясновидящей мучавший ее вопрос, у нее холодело сердце. Но пока что требовалось соблюдать светские условности. Молодая женщина вдохнула и хотела сказать что-то вроде: "Я думаю, все мы заслужили мороженое..." - но тут случилось непредвиденное. Госпожа Флоранж пошатнулась и осела на пол. С двух сторон ее подхватили Рудольф и леди Кэтрин. "Флакон! Где мой флакон с солями?.." - Констанца рванула шнурки на своем бальном мешочке, но Кэтрин опередила ее, открыв коробочку с мятной мазью. - Леди Кэтрин, поддержите ей голову! Вот сюда, маркиз, давайте уложим госпожу Форанж на диван... Откройте окно!
Рудольф де Самбрей: Возникший переполох не выбил маркиза из колеи: дамские обмороки были ему не в диковинку. Покойная Флер де Мари, когда носила детей, лишалась чувств по нескольку раз в день, и Рудольф изрядно поднаторел в искусстве быстрого ослабления корсета, растирания висков и вливания в побледневшие губы лавровишневых капель. Но с мадам Флоранж он не мог вести себя столь же свободно, как с женой - во всяком случае, именно так рассуждало общество. И даже если несчастная женщина будет умирать у него на глазах, он не должен нарушить этикет... По счастью, маркиз ценил человеческую жизнь много выше общественных предрассудков. Он подхватил Валери на руки - тело ее было легким, как перышко, и странно горячим - внес в библиотеку и бережно устроил на широком диване, прямо под окном, которое немедленно распахнул Виктор. - Мадам Дюваль, прошу вас, распустите немного шнуровку у платья госпожи Флоранж - она должна свободно дышать, пока не придет доктор. Ну а мы с молодыми шевалье на это время ослепнем и оглохнем, как предписано. - с этими словами Рудольф вместе с пажами отошли в сторону и обратили взор к дверям, откуда должен был появиться врач. Но пока что на пороге библиотеки клубились любопытные, среди которых были и журналисты... Должно быть, борзописцы радостно потирали руки: вечер оказался щедр на сенсации.
Ребекка Кавершэм: Ребекке казалось, что она слышит старинную веселую песенку, и голос был странно-знаком, и песня была знакома, только слов не разобрать. И на этом фоне, как будто в вакууме, раздавались голоса, гулкие, встревоженные. И казалось, как будто она на лодке, а лодка будто плывет по волнам, и будто вечер, и звезды, и... Господи! Званый вечер, Маркиз! Она не имеет права на слабости. Ни за что, никогда. Чтобы жить, надо быть жестокой к себе. Собраться, выплывать, превозмогая боль, взять себя в руки, не потакать себе. Туда, на голоса, вперед. Она попыталась открыть глаза, не сразу, но получилось. Опершись рукой на диван, не дожидаясь, пока ей ослабят шнуровку корсета, она выдохнула и рывком села. Закрыла глаза, попыталась улыбнуться. - Только доктора не надо. Прошу простить. Это издержки моего занятия. Видения. Они иногда бывают очень яркими, слишком яркими. Я не хотела испортить вам вечер. Хорошо, что тетушка осталась в зале. Я не хочу никого расстраивать. Прошу простить. Был такой чудесный вечер. Интересный разговор.
Кэтрин Монтгомери: Когда Валери опустили на подушки, Кэт стала осторожно растирать ей виски мятным бальзамом - чистый свежий запах так же верно приводит чувство, как нашатырь, но сам по себе гораздо приятней... Мадам Флоранж пришла в себя так же неожиданно, как и потеряла сознание, Кэтрин невольно подалась назад, когда женщина резко села. - Осторожней, мадам, прошу Вас. Не стоит так сразу подниматься... Может, выпьете воды?
Ребекка Кавершэм: Кэтрин Монтгомери -Спасибо, мисс. Мне жаль, что я огорчила вас. Мне уже лучше. Месье маркиз, я прошу у Вас прощения за доставленное беспокойство. Пожалуйста, не надо доктора. Просто слишком яркие образы. Слишком яркие. Ребекка поднялась с дивана, пару секунд постояла, собралась с силами и направилась к двери библиотеки. -Все все нормально, господа. Мне приятно, что вы обеспокоены моим здоровьем. Время от времени все дамы падают в обморок. Я не исключение. Благодарю за беспокойство. Прошу простить. Хозяин этого вечера сделал такой чудесный праздник. Отдайте же должное великолепию сего вечера и благой цели, ради которой этот вечер и был затеян. Спасибо за вашу заботу и беспокойство. Прошу простить. Ребекка закрыла дверь библиотеки и повернулась к маркизу, мисс Монтгомери, мадам Дюваль и пажам.
Констанца де Росси: Констанца опомнилась первой, приложила руку к груди и проговорила искренне: - Вы так нас всех напугали, мадам Флоранж! Какое счастье, что вам теперь легче! Но все же, полагаю, нам лучше сесть... Мальчики-пажи, повинуясь ее чуть заметному знаку, тотчас же начали придвигать дамам удобные кресла и поправлять на диване шелковые турецкие подушки, чтобы их можно было поудобнее положить под спину. Констанца тем временем потянула за сонетку,* чтобы дать сигнал слугам, ожидавшим в коридоре, принести кофе и поднос с мороженым и фруктами. Но в висках у нее стучало, а в ушах отдавались слова Валери: "Слишком яркие образы... Слишком яркие." "У нее были видения! Настоящие видения... О, как бы узнать, что же это было?.. Прекрасное или ужасное?" Ехидный голос внутреннего скептика тотчас прокомментировал: "А что, если она просто сумасшедшая? Или притворщица... Ничуть не лучше старух-цыганок на ярмарке,что бормочут разную ерунду,а сами примериваются, как бы стащить кошелек..." Но Констанца не хотела сегодня внимать этму голосу. Терезу Авльскую тоже считали сумасшедшей, а Франциска Ассизского - притворщиком. Но история сохранила лишь их имена, а не имена обвинителей... Она села в кресло и стала ждать развития событий. В конце концов, именно Валери Флоранж было предназначено стать героиней этого вечера. __________________________________________________________ * звонок для вызова прислуги
Рудольф де Самбрей: Когда все немного успокоились, перевели дыхание и расположились вокруг изящного кофейного столика,* чтобы насладиться горьковатым и пряным напитком и воздушным сливочным десертом, Рудольф счел возможным немного пошутить: - Право, сударыни, в дом теперь такой шум, точно гигантский нарвал решил навестить ас на празднике, и заплыл в садовый фонтан... Вот увидите, завтра об этом напишут во "Французском Меркурии", в "Шаривари" и "Котидьен"**, а может быть,даже в News of the World*** - вы знаете, как английские газеты обожают парижские сенсации и слухи! ____________________________________________________________________________ * полагаю, никто не против? ** французские бульварные газеты (кроме "Котидьен" - это просто популярный ежедневник) *** известнейшая британская бульварная газета, выходила с 1843 года
Ребекка Кавершэм: Ребекка подавила волнение, постаралась подавить свои страхи. Вернее, она постаралась забыть о них. Взять себя в руки. И теперь, опустив голову и помешивая ложечкой свой кофе, она глядела из-под опущенных ресниц на хозяина вечера, на мадам Дюваль,и думала о том, как все, в сущности, болезненно и предсказуемо в этой жизни, обожающей несоответствия, несовпадения, треугольники и боль. Конечно, у мужчин горизонты простираются гораздо дальше - им есть чем жить, помимо несостоявшихся личных надежд. Дамам же остается узкий мир дома и часто несложившаяся личная жизнь, сплетни, скука, и тупая безнадежность замкнутого бытия. --Прошу простить, мне не по душе раздутые слухи и сплетни. Газет подобного толка читать просто не могу. Неприятное занятие. Особенно читать о себе. То ведьма и пророчица с преувеличением и придыханием, то мошенница, вытягивающая деньги из наивных дам. Мой поверенный в делах держит меня в курсе, опуская, впрочем, терминологию. Стоит ли говорить о не стоящем внимания., - Ребекка грустно улыбнулась, - Ну что, господа, в такой обстановке принято говорить : "Великолепная погода, не правда ли? В это время в нашей части Франции погода преподносит удивительные сюрпризы. То становится благодатно тепло, то поразительно холодно. Однако начинают цвести деревья, травка зеленеет, солнечность весны перемежается с воздействием не желающей удаляться зимы, чьи порывы приносят свежесть и прохладу". Светский разговор. Приличия и этикет. Такова наша жизнь."
полная версия страницы