Форум » Франция -прекрасная и свободолюбивая, законодательница европейской моды и вкусов » "Мадам, вы должны мне помочь..." » Ответить

"Мадам, вы должны мне помочь..."

Констанца де Росси: Место: Париж, апрель 1866 года. Особняк маркиза дю Самбрей на Елисейских полях. Участники: Рудольф де Самбрей, Констанца де Росси, дети маркиза (игротехи) Суть квеста: на Пасхальной неделе маркиз намерен устроить в своем особняке благотворительный прием, с проведением любительского турнира по фехтованию и детского спектакля, посвященного "морскому чудовищу". Собранные пожертвования пойдут на нужды сиротского приюта, опекаемого де Самбреем, и организации морских прогулок для бедных детей, страдающих чахоткой и нервными болезнями. Констанца со своими воспитанниками собирается в Нормандию, в родовое поместье месье де Самбрея. Маркиз просит ее остаться и помочь в организации приема, а на самом вечере - исполнить обязанности хозяйки. Констанца привыкла к эксцентричным выходкам хозяина-республиканца, убежденного в равенстве всех людей и презирающего общественные предрассудки, но ей, по ряду причин, совсем не хочется являть себя светским приятелям маркиза и занимать неподобающее место...

Ответов - 15

Рудольф де Самбрей: Маркиз закончил утреннее бритье и принялся одеваться для выхода из дома. Оба этих ритуала он всегда проводил сам, без помощи камердинера, и они не отнимали у него много времени. День предстоял насыщенный. В одиннадцать де Самбрея ожидали в министерстве, где он должен был получить ответ на свое прошение об открытии благотворительной водолечебницы в Довиле, для детей, больных туберкулезом и скрофулой,* и о передаче для нужд лечебницы нескольких акров общественных земель. В час он должен был обедать с Лифарем и Норбером де Варенном - давними друзьями-однополчанами, которые готовились принять участие в затеянном фехтовальном турнире. В три - предстояло посещение с инспекцией приюта святого Венсана, а около пяти была запланирована поездка в Булонский лес с госпожой Лефевр. И наконец, нужжно было посетить кондитерскую Тортони, для заказа пирожных и конфет к предстоящему вечеру. После этого маркиз надеялся отужинать дома, в кругу семьи... Рудольф невольно улыбнулся, подумав, что и госпожу Дюваль тоже причисляет к своей семье. В этом чувстве не было ничего дурного или оскорбительного для репутации молодой женщины, но узнай об этом досужие сплетники, тут же принялись бы чесать языки. А госпожа Дюваль своим добрым именем дорожила, и убедить ее сделать что-либо "экстравагантное" было не легче, чем закатить на гору Сизифов камень. Но начинание, задуманное де Самбреем, стоило того, чтобы побороться с женскими страхами; и он надеялся, что ему повезет. Маркиз вышел из своих комнат и отправился в другую половину дома, где обитали его дети вместе с гувернанткой, и располагалась классная комната. Еще из коридора он услышал веселые голоса, повторявшие слова английской считалочки: "One for sorrow, two for joy, three for a girl, four for a boy, five for silver, six for gold, seven for a secret, never to be told, eight for a wish, nine for a kiss, ten for a time of joyous bliss". __________________________________________________________________ * так назывались тяжелая форма диатеза и туберкулез лимфатических узлов

Констанца де Росси: - Sorrow, Виктор, sorrow, это нужно говорить мягче, - терпеливо объясняла Констанца. - Ты слишком напрягаешь губы. - Это потому, мадам, что я никак не могу запомнить значение слова! - оправдывался мальчик, на самом деле ничуть не огорченный тем, что его исправляют снова и снова. - Тото, какой ты глупый... - надула губки его сестра - белокурая кудряшка Луиза. - Sorrow - это значит "печаль"... Верно, мадам? - Верно, Луизон. У него много значений, и все они печальные: горе, грусть, сожаление, а еще - муки и страдания. Тhe Man of Sorrows, Муж скорбей - так англичане называют нашего Господа, Иисуса Христа. - Констанца вздохнула, и тут же улыбнулась, как ни в чем не бывало. - Продолжим урок. До прогулки нам еще нужно повторить спряжение глагола... Погода не слишком располагала к прогулке: небо хмурилось, дул холодный ветер, и Луизе с ее слабым горлом лучше было бы посидеть дома. Но Констанца еще на прошлой неделе твердо пообещала воспитанникам, что до отъезда в Нормандию она сводит их в зоологический сад, и не хотела разочаровывать детей. К тому же посещение Венсена давало ей самой шанс в неурочный день увидеть Мишеля... За дверью послышались шаги, а затем и голос маркиза де Самбрея. _________________________________________________________________________ Первый зоологический сад (Jardin d"Acclimatation) был открыт в Париже в 1860 императором Наполеоном III.

Рудольф де Самбрей: Едва маркиз перешагнул порог, как дети бросились к нему с радостными возгласами, оспаривая друг у друга право заключить отца в объятия. Победила Луизон: ее маленькие хрупкие ручки обхватили шею Рудольфа, золотоволосая головка крепко прижалась к его плечу. Виктор довольствовался тем, что ухватился за сюртук маркиза, и счастливо улыбнулся, когда отец потрепал его по волосам. - Довольно, довольно, проказники! Я тоже рад вас видеть, но мадам Дюваль не похвалит меня за сорванный урок... Самбрей кое-как освободился и улыбнулся молодой женщине: - Доброе утро, сударыня! Госпожа Дюваль в свою очередь склонила голову в знак приветствия, и сделала чинный реверанс. * И как всегда, он против воли залюбовался ею: прелестным одухотворенным лицом, несколько бледным, но удивительно свежим, выразительными глазами, точеной шеей, изящными руками, и мягкими, плавными движениями... "Умна, красива и добра...Неудивительно,что дети так ее любят. Констанс заменила им мать, насколько это возможно. Жаль, что она так упорно отказывается от любых привилегий, которые поставили бы ее над остальными слугами, но могли бы скомпрометировать". - Простите меня за вторжение. Но я вернусь сегодня довольно поздно, и мне необходимо заранее поговорить с вами о весьма важном деле. _______________________________________________________________ * согласованно


Констанца де Росси: - Вы нам вовсе не помешали, месье маркиз, - спокойно ответила Констанца. - Урок почти закончен. Всего через четверть часа я намеревалась вести детей ко второму завтраку,а после - на прогулку. Экипаж для нас заложили одновременно с вашим, месье. Она умолкла и принялась ждать, что еще скажет хозяин дома. У нее были догадки, но она считала совершенно излишним торопить события и проявлять хоть какую-то заинтересованность. И все же ее радовало, что маркиз не попросил детей удалиться из комнаты; стало быть, беседа не предполагалась ни долгой, ни секретной.

Рудольф де Самбрей: - Давайте присядем, - предложил маркиз, и галантно пододвинул молодой женщине кресло. Сам он расположился напротив, на деревянном ученическом стуле, к большой радости детей, которые немедленно прильнули к нему по бокам. Де Самбрей без обиняков перешел к главной цели своего визита: - Мадам, я прошу вас отложить отъезд в Нормандию и не покидать Парижа до Пасхи. После нашего последнего разговора я многое обдумал, и пришел к твердому убеждению, что без вашего присутствия благотворительный вечер не сможет состояться. После смерти моей бедной жены, я впервые открываю двери дома для такого количества гостей... И никто, мадам, никто лучше вас не выполнит обязанности хозяйки приема! "... Вы станете лучшим его украшением!" - хотел добавить он, но воздержался от столь откровенного комплимента, по опыту зная, что Констанс этого не одобрит.

Констанца де Росси: За свою жизнь Констанце не раз доводилось сталкиваться с мужским упрямством. В таких случаях она всегда поначалу терялась, не зная, как быть с тем, кто твердо намеревался поставить на своем, или заявлял, что не примет отказа. Воспитанная в традициях строгого послушания старшим и беспрекословного подчинения мужчине как главе семьи, Констанца редко находила в себе силы для прямого и решительного отпора. Но это не мешало ей ненавидеть принуждение и бесцеремонность, равно как нарушение очерченных ею границ общения. Твердо усвоив, что силу можно победить хитростью, она подключала к делу свой изобретательный ум, и довольно быстро находила обходной путь или решение, позволявшее поступить по-своему. Только Джованни ей не удалось ни перехитрить, ни переупрямить, но этому можно было и не удивляться: он занимал в жизни Констанце особое место, и потому пользовался особыми привилегиями... Впрочем, сейчас ей нужно было думать не о Джованни, сгинувшем на каторге, а о месье маркизе де Самбрее, богатом чудаке и филантропе, который был настолько добр и настолько независим в суждениях, что рискнул взять ее гувернанткой к своим детям без рекомендаций и каких-либо гарантий достоверности предоставленных ему сведений. За те два года, что она прожила в его доме, маркиз вел себя как безупречный хозяин, и ни разу не нарушил приличий. Констанца была искренне огорчена, когда он вдруг стал настаивать на то, что было для нее совершенно неприемлемым по многим причинам. И главной причиной был вовсе не страх оскорбить общественное мнение - а страх привлечь излишнее внимание к своей персоне, столкнуться с теми, кто мог бы заподозрить неладное или узнать в скромной госпоже Дюваль ту, кем она была на самом деле, прознать о ее происхождении, и о замужестве с Турко, который, возможно, все еще искал ее и все еще имел законные права супруга - хотя и не был супругом никогда. - Господин маркиз, - мягко сказала Констанца и устремила на Рудольфа выразительный взгляд. - Поверьте, мне бесконечно льстит ваше доверие, и вы делаете мне огромную честь... Но из уважения к вам, из уважения к памяти вашей супруги, просто из соображений благоразумия - я не могу принять ваше предположение. Позвольте мне с детьми уехать в Нормандию, как намечено, воздух Парижа в это время года вреден для Луизы. И конечно же, мы все будем счастливы, когда вы присоединитесь к нам после завершения всех необходимых дел...

Рудольф де Самбрей: Она напоминала ему виноградную лозу - гибкую, обманчиво податливую, а на самом деле своевольную, способную подчинить виноградаря, если он не проявит настойчивости и не сумеет с ней совладать. Маркиз знал, что прекрасная Констанс не кокетничает своим отказом, чтобы придать большую ценность последующему согласию: по какой-то причине для этой женщины действительно было важно все то, что сам де Самбрей считал глупыми условностями. Приличия, общественное мнение, этикет, правила хорошего тона - Констанс замыкала себя в эти рамки, как в стены монастыря, и отказывалась сделать даже шаг за ограду. Но не было такой силы на земле, которая заставила бы маркиза отступить. - Вы огорчаете меня, сударыня... Более того - вы меня подводите! Этот благотворительный вечер будет не просто встречей светских знакомых с танцами и сбором средств. Это первая веха большого и трудного пути... начало самого серьезного предприятия в моей жизни с благословенных времен революции. И мне необходима ваша помощь, мадам.

Констанца де Росси: Уголки губ Констанцы чуть дрогнули в улыбке. Маркиз сейчас был очень похож на маленького Виктора, когда тот неожиданно вставал в позу и, проверяя на прочность границы дозволенного, требовал отмены скучного урока или мороженого в неурочный час. Но смеяться над хозяином дома было непозволительно. Констанца ответила все так же спокойно и мягко: - Поверьте, месье, мне жаль огорчать вас... Но я не могу занять чужое место и тем самым дать повод для кривотолков, которые могут дурно отразиться... на всех нас. Она вопросительно посмотрела на маркиза, давая понять, что детей пора вести к столу, и хорошо бы поскорее закончить эту щекотливую беседу.

Рудольф де Самбрей: - Позвольте предложить вам руку, сударыня, - маркиз не ожидал легкой победы. - Продолжим наш разговор за завтраком. Надеюсь, никто не станет возражать против моего общества? Он с улыбкой оглянулся на детей. Конечно, никто из них не возражал. Если бы не почтение к отцу вкупе с регулярными нахлобучками госпожи Дюваль по поводу хороших манер, Виктор рассмеялся бы от радости. Но сдержал себя, как подобало воспитанному юноше, и предоставил бесхитростной Луизон прыгать и хлопать в ладоши. Констанца сделала реверанс и ограничилась обычно фразой слуг: "Как будет угодно господину маркизу". * Когда она взяла его под руку, Рудольф поймал себя на том, что испытывает радостное волнение, как при начале ухаживания, когда первые знаки внимания еще не принимаются открыто, но и не отвергаются явно. Речь шла не о ритуальном танце соблазнения - ничего подобного не было в мыслях у де Самбрея, однако на сей раз он твердо вознамерился оставить Констанцу в Париже, потому что в самом деле нуждался в ее присутствии и помощи. Увы, пока у него не очень выходило с аргументами... ________________________________________________________________ * согласовано

Констанца де Росси: Ко второму завтраку повар де Самбрея, как обычно, приготовил для детей куриный бульон с профитролями, омлет с индейкой и овощами, и малиновый мусс. Взрослым предлагались консоме пармезан, запеченная рыба со спаржей и тот же малиновый мусс, с добавлением легкого вина. Констанца дождалась, пока хозяин дома займет свое место, проследила, чтобы ее подопечные уселись за стол по всем правилам, и лишь после этого села сама. От волнения у нее пропал аппетит, но из вежливости и благоразумия, не желая показывать маркизу, какое большое значение она придала его просьбе, молодая женщина отведывала блюда наравне со всеми. К счастью, дети тоже были взволнованы присутствием отца, да еще и предвкушали прогулку по Зоологическом у саду, поэтому болтали не умолкая; Констанце давно следовало сделать им замечание, однако она в глубине души была благодарна Луизон и Тото за то, что они отвлекали маркиза от его главной темы. - Папа, это правда, что ты пригласил на вечер госпожу Флоранж, и она согласилась приехать? - спросил мальчик, когда они с сестрой кое-как покончили с супом и перешли ко второму блюду. - Как жаль, что нас не будет в Париже! Мне бы так хотелось остаться и посмотреть на нее... Хочу, чтобы мне предсказали будущее!

Рудольф де Самбрей: - Все хотят узнать свое будущее, - улыбнулся маркиз. - И я в том числе. Не знаю, есть ли смысл заглядывать на десять лет вперед, но вот на десять дней - было бы просто прекрасно! Я бы сразу узнал, достиг ли успеха или потерпел сокрушительное поражение. - Это ты про фехтовальный турнир, папа? - уточнил Виктор. - Ну конечно, ты победишь! Ты всегда всех побеждаешь! Эх, жалко, что я не смогу посмотреть... - И мне тоже жаль... - присоединила свой тонкий голосок Луизон. - Мадам Констанца! Нельзя ли нам остаться с папочкой и тоже побыть на празднике? Ведь мы хорошо себя вели целый месяц! - Мне кажется, я тоже хорошо себя вел, - прибавил де Самбрей пресерьезным тоном. - И заслужил награду. Или, по-вашему, госпожа Дюваль, меня не за что похвалить, и я был нерадивым хозяином дома и никудышным опекуном?

Констанца де Росси: Констанца укоризненно покачала головой. Ей не нравилась игра, затеянная маркизом: де Самбрей очень мягко, но неотступно подталкивал ее к принятию его условий, и оставлял все меньше и меньше свободы для маневра. Тактика охотника, идущего по следу, без единого выстрела - но не дающего зверю свернуть в сторону с тропы, в конце которой ждет яма или ловушка... Конечно, Рудольф мог попросту приказать - и она была бы вынуждена подчиниться, рискнуть показать себя "перед всем Парижем" и подставить под удар свое инкогнито, потому что слишком хорошо помнила, чем обязана де Самбрею, и понимала, что без его покровительства едва ли протянула бы и пару месяцев. Но он хотел добровольного согласия. Признания, что ее страхи глупы, и опасения ничего не стоят. - Господин маркиз... Вы могли бы сразу предупредить меня, что ваша просьба - совсем не просьба. Тогда мы избежали бы обоюдной неловкости. Если вы настаиваете, мы отложим отъезд в Норманди, и будем на празднике. Но не вынуждайте меня поступать против приличий и моей совести.

Рудольф де Самбрей: - Вы несправедливы ко мне, мадам! - возразил маркиз. - Я никогда не стал бы смущать ни вашу душу, ни вашу совесть,если бы речь шла о пустом светском развлечении, о капризе... Но тут - дело иное, госпожа Дюваль, и я знаю, что сколь преданно вы заботитесь о моих детях, столь же чувствительно ваше сердце к страданиям других парижских сирот... Он перевел дыхание и сделал глоток воды. - Мне никогда прежде не приходилось самому заниматься организацией подобных вечеров и сборов; всеми житейскими вопросами, когда мы принимали гостей, ведала госпожа де Самбрей,а с тех пор, как ее не стало, не стало и больших праздников... Оказывается, я успел позабыть, как все это делается, и не рассчитал свои силы и время, мадам. Теперь судите сами - кого же мне просить о помощи, как ни вас?

Констанца де Росси: - Чего же вы все-таки хотите от меня, господин маркиз? - уточнила Констанца, понимая, что имеет смысл спорить только о частностях: главное решение приняли за нее. Молодая женщина была рассержена и выбита из колеи, но внешне оставалась все той же сдержанной и рассудительной госпожой Дюваль. "Я должна быть благодарна хотя бы за то, что он облекает свои приказы в учтивую форму... И знает, где нужно остановиться. Предлагает мне прогулку под дождем без шляпы и зонтика, но не заставляет прыгать с моста в Сену". Дети поддерживали отца и увлеченно обсуждали предстоящий праздник, как будто их присутствие на нем уже было свершившемся фактом. Попросив отложить поездку в Нормандии, де Самбрей рассчитывал на эффект внезапности, и кажется, это сработало.

Рудольф де Самбрей: - Я хочу, мадам, чтобы вы взяли на себя хлопоты по надзору за слугами, которые будут готовить дом к празднику. А в самый день праздника, встречали со мною гостей и... несли иные почетные обязанности хозяйки. С вашими безупречными манерами и тонким вкусом это едва ли окажется непосильным бременем. Маркиз так долго готовился к этому непростому разговору, что теперь оказался на высоте и не спутался ни в одном слове. Меньше всего он хотел, чтобы его просьба к Констанце выглядела как барский каприз, но объяснить свои чувства было еще сложнее. Он не был великосветским позером, который, изображая неутешного вдовца, страдает напоказ перед жадной до сплетен толпой, и ни за что на свете не открыл бы кровоточащих ран своей души. И потому его дом, убранный к торжеству, не должен был казаться разукрашенным склепом, а дети - несчастными сиротами. С точки зрения де Самбрея, только нежные женские руки могли разогнать печальных призраков; задуманный вечер не смог бы осуществиться без присутствия внимательной хозяйки. Никто кроме госпожи Дюваль на эту роль не годился... Не звать же, в самом деле, провинциальных тетушек, которые боятся столичной жизни как огня, а его самого считают сумасшедшим! И он просто повторил: - Мадам, вы должны мне помочь. мастерское: входной квест для маркиза де Самбрея завершен.



полная версия страницы