Форум » Франция -прекрасная и свободолюбивая, законодательница европейской моды и вкусов » Апрель 1866 года. Имение месье Фружера, Венсенн » Ответить
Апрель 1866 года. Имение месье Фружера, Венсенн
Энтони Фэйн: Имение располагается недалеко от Венсеннского леса, в котором в 1866 году завершаются работы по восстановлению. [more]Владение 17-ого века расположено в немного изолированном месте и окружено зеленым парком примерно 6 га. Границы владения очерчены: с одной стороны дорогой, с другой на отдалении – небольшая жилая резиденция, а с двух других сторон – лес. На территории владения расположено небольшое озеро с маленьким островком посередине. Жилая площадь замка составляет примерно 700 м2: 3 независимых входа с тремя лестницами, ведущими к верхнем этажам, 3 гостиные комнаты, столовая, библиотека со старинным камином, зимняя галерея, отдельная кухня, 9 спальных комнат, 4 ванные комнаты. Винный погреб. [/more] [more] [/more] В этом доме Кэтрин Монтгомери, Ева Гэлбрейт и Энтони Фэйн проведут время до отъезда на Корсику.
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Энтони Фэйн: Надежный человек и по совместительству один из кучеров, работающих на месье Мартэна, все тот же Жиль вывез их из Парижа в южном направлении, якобы в сторону курортов, а затем свернул на север, в сторону Венсенна. Из-за всей этой конспирации на дорогу ушло на пару часов больше, и в поместье они прибыли после полудня. Экипаж остановился у парадного крыльца дома, и Фэйн узнал в стоящем на пороге человеке Шарля, личного камердинера месье Фружера. Все складывалось просто замечательно: Шарль был не только слугой, но и доверенным лицом своего господина, и был в курсе некоторых особо щекотливых дел, затрагивающих как месье Фружера, так и его молодого английского друга. Но оставалось еще одно... Фэйн дождался, когда "Кристофер" выйдет из экипажа, кинул "Подождите нас пару минут, месье", снова прикрыл дверь и повернулся к Адаму... Нет, Адам "остался" в Париже. - Здесь мы все - и ты в первую очередь - начинаем новую жизнь, - он ободряюще улыбнулся бледной от напряжения Еве, - И для начала тебе нужно выбрать имя. Мне очень жаль, но ты не можешь оставить фамилию Гэлбрейт. На крыльце стоит человек, которому я доверю. Я сообщу ему, что и ты, и юный "Кристофер" - переодетые дамы. Не пугайся - он сохранит это в тайне, пока не получит других распоряжений на этот счет. Для начала он будет обращаться к тебе как к месье Адаму... и что дальше? Помимо всего прочего, мне нужно будет сделать для тебя новые документы. Ева думала недолго*: - Брентон. Пусть будет Брентон. Фэйн удовлетворенно кивнул и распахнул дверь экипажа: - Добро пожаловать в Венсенн, месье Брентон, - сказал он достаточно громко, чтобы его могла услышать Кэтрин __________________ * здесь и далее все реплики согласовываются
Кэтрин Монтгомери: Дверь в прошлое захлопнулась со стуком каретной дверки. Кэтрин осталась одна. Обманщик Фэйн... Даже ради друга так торопливо не избавляются от лишних ушей - мысль была не обидной, напротив, глядя со стороны Кэтрин, сама наверняка удивилась бы своему смирению. - А может и не обманщик. В конце концов, у них с Адамом есть близкие люди - они друг у друга. Это у меня больше нет. Она отвернулась от кареты в сторону дома: двухэтажный особняк с выкрашенными в персиковый цвет стенами и почти по-английски ухоженной лужайкой. Даже странно думать, что это не чье-нибудь семейное гнездышко, а карточный выигрыш. Но разве мало что в жизни является не тем, чем выглядит? Девушка повернулась на звук голоса Фэйна. Мсье Брентон? Вот и еще чья-то дверь окончательно захлопнулась. Но надо полагать, это имя останется с ним ненадолго. - Трудно поверить, что этот дом необитаем, мистер Фэйн. Вы со мной согласны? - а это уже Адаму... то есть Брентону.
Ева Гэлбрейт: Не достаточно принять правду о себе и своих, казалось бы, самых близких людях. Нужно как-то заново искать место в этом мире. Мало кто знает, что с ней не так, но уже сейчас ей кажется, что все взгляды направлены на нее, и она невольно прислушивается к собственному голосу, пытается заново прочувствовать собственные движения - и от этого сжимается еще больше. В ответ на вопрос Кэтрин она лишь кивает головой, соглашаясь, и спешит вслед за Энтони к дому.
Энтони Фэйн: - Добрый день, Шарль! Рад, что месье Фружер прислал именно тебя! Мы с этими двумя господами поживем здесь недолго. Месье Адам Брентон и месье Кристофер Маккей, - Фэйн отступил в сторону, пропуская своих спутниц в дом, - Мы вас сейчас догоним, господа! - крикнул он им вслед и повел Шарля в сторону клумбы, разбитой чуть в стороне. - То, что я сейчас скажу, мой дорогой Шарль, не должно пойти дальше твоих ушей. Даже своему хозяину - ни слова! Просто не болтай, пока не спросят, понял? Оба моих спутника - переодетые дамы, - на лице слуги не отразилось ничего, он продолжал внимательно слушать. Фэйн посвятил его в те детали, которые тому следовало знать и добавил: - Будет лучше, если ты будешь обращаться к ним обоим так, как я их тебе представил, пока кто-нибудь из них не даст понять, что можно поступить иначе. Ты все понял? Шарль кивнул: - Ваши комнаты на втором этаже, месье Фэйн. Я позвал двух девочек из ближайшей деревни и еще кухарку. Они не будут жить в доме - лишь приходить и делать порученную им работу. ВЫ будете обедать? Все готово. - Да! И я сразу поеду обратно в Париж! Накормите, пожалуйста, Жиля, кучера, - на пороге Фэйн остановился и достал из кармана бумажник, - И вот еще, Шарль. Если господам что-нибудь понадобится - что угодно, ты понял? - возьми эти хлопоты на себя. Вот деньги. И старайся не упоминать за пределами поместья мое имя.
Кэтрин Монтгомери: Может быть это виноваты солнечные блики на стенах, но трогая их, проходясь кончиками пальцев по деревянным панелям, касаясь драпировок, Кэтрин чувствовала тепло. или ей просто очень этого хотелось. Из окна ее комнаты открывался живописный вид, так что после того как все, отдохнув с дороги, собрались за обедом, именно Кэтрин заговорила об окрестных достопримечательностях. но это Энтони напомнил, о Венсеннском дворце и парке, реконструкцию которого закончили только в этом году... Адам молчал или ограничивался односложными "да, конечно", "нет, не думаю", и в конце концов Кэтрин решила не тормошить его понапрасну. Когда граф Гэлбрейт ушел к себе, девушка выбралась из дома, надеясь успеть перехватить Фэйна до отъезда.
Энтони Фэйн: Фэйн сам намеревался послать Шарля за Кэтрин, когда она появилась на пороге дома. - Я сейчас уезжаю, и хотел бы поговорить с вами о нашем друге, - сказал он с расчетом на уши слуги и кучера, - Заодно хочу немного размять ноги, прежде чем снова сяду в экипаж. Он медленно пошел вдоль дорожки идущей параллельно фасаду дома. - Мисс... Кэтрин, - начал он, когда они отошли в сторону на несколько футов, - Шарль в курсе, что вы - переодетая дама. Не волнуйтесь, он надежный человек! Если вы захотите снова переодеться в женское платье - делайте это не раздумывая. Это первое. Второе - я оставил Шарлю деньги и наказ купить для вас и... Адама все, что вам может понадобиться: одежду, косметику, книги, наконец. Не стесняйтесь обременять Шарля поручениями - он здесь за тем, чтобы их выполнять.
Кэтрин Монтгомери: - Зачем..? - вырвалось у Кэтрин прежде, чем она сумела сложить в уме новую фразу: Надеюсь, вы сказали ему, что это всего лишь невинное пари? Никакой интригующей таинственности...? - она запнулась - Простите. Спасибо, мистер Фэйн, прежде всего - спасибо. Вы проявляете такое участие в моей судьбе, даже зная, насколько это серьезный риск. Но я попрошу еще об одном: сообщите доктору Руису, что я вынуждена была уехать и... что сожалею, если это противоречит его планам в отношении новой ассистентки Еще несколько шагов, по-прежнему глядя больше под ноги, чем на собеседника. - Надеюсь, вы вернетесь скоро и с добрыми вестями. Я беспокоюсь за сэра... Брентона, известия из Лондона потрясли его очень сильно. Настолько сильно, что и ему пришлось скрываться, так ведь?
Энтони Фэйн: Фэйн невольно улыбнулся, выслушивая весь этот поток вопросов и благодарностей. - Вы же будущий медик, Кэтрин, и знаете, что не все лечение проводится приятными для пациента средствами и методами. Частичная осведомленность Шарля, - он особо подчеркнул слово "частичная", - и новое имя нашего друга - как раз такие средства. Шарль знает не более того, что ему положено - и ему все равно, чьи поручения он выполняет, если изначально он получил распоряжения от своего хозяина. А месье Фружер дал ему весьма недвусмысленную инструкцию: в точности следовать всем моим пожеланиям и поручениям. А следовательно, и вашим тоже. Он окинул взглядом фасад дома и ту часть парка, которая была видна им в этот момент: "Неплохая тогда была игра! И результат." - По поводу доктора Руиса не беспокойтесь - я как раз собираюсь к нему. И не волнуйтесь, если я не вернусь сегодня или завтра - в крайнем случае Шарль знает где и как меня искать. И когда, - Фэйн внимательно посмотрел на Кэтрин, - Я повторю то, что уже говорил вам прошлой ночью: либо вы доверяете мне, либо... Либо мне будет очень трудно вам помочь. Одного моего желания предложить и оказать вам помощь недостаточно - нужна еще ваша готовность ее принять. Что касается вашего последнего вопроса, относительно Адама... Я хотел бы пока оставить его без ответа. Но уверяю вас, очень скоро вы все узнаете.
Кэтрин Монтгомери: - Я вам верю, Энтони. Обращение по имени - больше свидетельство этого самого доверия, чем отражение его слов. - И я не дала повода думать, что вы напрасно тратите на меня свое время и силы... Да. - добавила она после короткой паузы. - И средства. Я не хочу оставаться в долгу еще и в этом, у меня есть некоторые ценные вещи, мои собственные, не сэра Джона. Но я не знаю, как превратить их в деньги, не вызывая подозрений.
Энтони Фэйн: Фэйн слегка приподнял брови, словно не до конца понял, о чем она говорит. - Сохраните ваши средства, Кэтрин, они еще могут вам понадобиться. И не думайте про долги - кто знает, может быть, потом у вас появится возможность их вернуть, - тут он понял, насколько двусмысленно это прозвучало, и покачал головой, сердясь на самого себя, - Не поймите меня превратно, ради бога! Мои финансовое участие в вашей судьбе сейчас - это, помимо всего остального, еще и попытка обеспечить Адаму компанию, которой я могу доверять. Обстоятельства вынуждают меня время от времени оставлять его без моей непосредственной поддержки, и я очень рад, что сейчас ваши собственные и наши с Адамом интересы совпадают. Ваша помощь будет очень кстати - и Адаму, и мне.
Кэтрин Монтгомери: Кэтрин про себя улыбнулась тому, как быстро он спохватился, заметив двусмысленность. Но жизнь и вправду непредсказуема, как знать, чем придется на самом деле отдавать долги.. Как знать, быть может ее присутствие и вправду поможет Адаму. А с Энтони им сейчас наверняка пора прощаться. Еще несколько шагов, поворот... Возница уже ожидает, его сутулая фигура смотрится странным контрастом на фоне яркого дня. - Я снова желаю вам удачи.. - говорит Кэтрин, когда оттягивать уже бесполезно - Вы хотели поговорить о Вашем друге, но снова оставляете меня в неведении. Энтони, я не хочу навредить, поэтому и пыталась расспросить вас. Но если лучшим лекарством будет просто помалкивать и дать Адаму самому сказать все, что он сочтет нужным - просто дайте знать сейчас.
Энтони Фэйн: - Спасибо вам, Кэтрин, и за ваше пожелание, и за вашу отзывчивость, - снова, как ночью в ее гостиничном номере, взгляд Фэйна был направлен на что-то за ее плечом, - Адам, действительно, хотел поговорить с вами, но я не знаю, когда он на это решится. И он должен решиться на это сам, без посторонней помощи. Все, о чем я вас прошу..., - он снова посмотрел на девушку, - Выслушайте его, когда это понадобится. Этого будет более чем достаточно. Он попрощался и направился к экипажу. - Возвращаемся, Жиль! На этот раз можно не петлять.
Кэтрин Монтгомери: Кэт не решилась бы на это во время их короткой прогулки, но тогда, когда вот-вот за Энтони должна была захлопнуться дверь экипажа, почти подбежала к нему, придержала дверцу: - Еще одно.. Если у вас появится возможность узнать что-либо о сэре Джоне.. прошу вас, Энтони. Для меня... очень важно знать. - тут она наконец смутилась, отступая, добавила - Ну же.. в добрый путь! - и ушла к дому, по-прежнему мальчишеской походкой, не оглядываясь
Ева Гэлбрейт: Ева наблюдала за отъездом Энтони из окна своей комнаты. Она бы охотно спустилась вниз и тоже проводила его, как Кэтрин, но ее смущало присутствие Шарля. Очень смущало. Энтони предупредил ее, что тот в курсе, что оба молодых месье на самом деле дамы. Ева тут же хотела спросить: "Но зачем?", но сразу себя одернула - Энтони виднее. Раз он так сделал, значит, так нужно. Но с того момента Ева старалась избегать Шарля. Экипаж увез Энтони в Париж, Кэтрин вошла в дом, а за ней и этот беспокоящий Еву слуга. Желание поговорить с Кэтрин не проходило, и даже росло, но... На колебания и самоувещевания ушло еще около часа, затем Ева все-таки покинула свою комнату и спустилась вниз. Кэтрин сидела на террасе с книгой в руках. - Ммм... Кристофер! Я хочу осмотреть окрестности. Вы не составите мне компанию?
Кэтрин Монтгомери: Кэтрин перелистывала страницы, особо не вчитываясь в содержание - просто ради того, чтобы занять свой ум чем-то кроме раздумий о тайнах, окружавших ее новых друзей и о том, как сделать так, чтобы к ним прикоснуться. Появившийся некоторое время спустя Шарль обнаружил "мсье Кристофера" нещадно мучающим кресло-качалку, но никаких распоряжений от него не получил. С появлением "Брентона" книга была забыта и Кэтрин с радостью сообщила, что присоединится к прогулке, чтро и было тут же исполнено. Хотя заводить разговор первой девушка не решалась.
Ева Гэлбрейт: Несмотря на то, что в доме никто не жил постоянно, сад выглядел весьма ухоженным. Чистая от сорной травы дорожка вела вниз, к пруду. Ева опустилась на скамейку и несколько минут смотрела на воду. - Там, на лекции доктора Руиса..., - она заговорила, не поворачивая головы в сторону Кэтрин, - Эти подопытные животные, о которых он рассказывал... И вы, и я можем понять, какой смысл в этих опытах - может быть, с небольшим трудом, но все-таки..., - солнечный, безветренный день, а в душе слякотно и мрачно, - А что бы вы сказали о человеке, который из каких-то одному ему известных и понятных резонов решил поставить длительный опыт над собственным ребенком? Заставить дочь прожить чужую жизнь - жизнь сына, которого ему не успела родить так невовремя умершая жена?
Кэтрин Монтгомери: - Не могу даже представить такого. - Кэтрин молчала достаточно долго, чтобы попытаться, прежде, чем ответить. - Легче представить женщину, которая хочет получить преимущества мужчин и скрывает свою природу, но отцы семейства женятся вновь, а не... - говоря, она развернулась к Адаму... к Адаму?! Нет, Кэтрин, ты что...?! Нет-нет-нет...! Да. - голосом доктора Руиса нашептывал ей какой-то незнакомый черт, пока Кэтрин, запнувшись посреди фразы, смотрела на подсвеченный солнцем профиль "мсье Брентона". Нежный пушок на щеках, к двадцати трем годам не знавших бритвы. Шея без кадыка. Слишком изящные для мужчины кисти рук. Привычка говорить не повышая голоса, скрывая модуляции. Как она могла не видеть? Ты и не представляла, что надо увидеть! Глупая Кэт, тебе и в голову не могло прийти, что... может скрываться за этим. Что Гэлбрейт-старший пойдет на такое безумие, на преступление - да-да, на преступление! Но сам-то Алан Гэлбрейт уже в могиле, а ему.. ей грозит тюрьма! Кэтрин судорожно сглотнула, почувствовав, что ей не хватает воздуха, не говоря уже о том, чтобы хоть что-нибудь произнести вслух. Ее ладонь замерла в воздухе, дрожа, чтобы через несколько секунд опуститься на руку... девушки, сидящей рядом.
Ева Гэлбрейт: Когда Ева готовилась к этому разговору, она заранее разрешила себе заплакать, как прошлой ночью, с Энтони: если будет совсем плохо, если слова потеряются, а мысли запутаются, если... Но дружеский жест, сделанный Кэтрин, поданный ею знак поддержки, сигнал "все в порядке, я рядом" придал ей сил, на которые она и не рассчитывала. - Доктор Партридж сказал мне прошлой ночью, что мама назвала меня Евой... Ева Джоанна. Теперь это все, что у меня есть от той меня, какой я должна была быть. Даже фамилия уже не моя - я не могу ее носить. И никогда больше не смогу. Ева Джоанна Брентон, вот кто я теперь. Энтони обещал сделать мне новые документы. Ева не сводила глаз с противоположного берега маленького пруда.
Кэтрин Монтгомери: - Ева... - незнакомка с именем матери рода людского, что первой сорвала плод познания и первой изведала его скорбь. - Кто-нибудь еще знает о.. о вас? Кроме нас с Энтони и Партриджа? Партриджу дороже молчать, иначе сам угодит в тюрьму. Если доживет до суда, насколько я поняла Энтони. Боже, а я то-думала, что у них "греческая любовь".. нет же, вполне английская... А еще..? Доктор Руис! Точно! Об этом фанатичном исследователе стоит либо беспокоиться больше всех либо не беспокоиться вовсе
Ева Гэлбрейт: - Доктор Руис, - ответила Ева таким тоном, будто говорила о чем-то обыденном, - Это он объяснил... раскрыл глаза Энтони. И Шарль... но он знает только то, что и вы, и я - женщины, одетые в мужское платье... Она бросила короткий взгляд через плечо в сторону дома, а потом посмотрела на Кэтрин. Заметив обеспокоенность на ее лице, Ева попыталась улыбнуться - как будто это не ей, а Кэтрин нужна была поддержка. - Я понимаю, в этом трудно поверить, но я сама поняла, что именно со мной не так, лишь несколько месяцев назад. Когда начала интересоваться медициной... Согласитесь, было бы странно, если бы я не... Боже, как глупо!
Кэтрин Монтгомери: Услыхав последнее, Кэтрин мучительно покраснела: конечно, не поинтересуйся Ева медициной, кто кроме Партриджа мог бы рассказать, например, что "редкое заболевание" на самом деле является повсеместной патологией женского и только женского организма...* Но Небеса святые и грешные, ведь картины, античная скульптура и... что эта сволочь с ней сделала?! - Я не знаю, зачем Энтони сказал о нас кому-то еще, но я, как и вы, доверяю его опыту. - другого пути сейчас нет Кэтрин снова прерывала и ее, и себя - Он сказал, что встретится с доктором Сальваторе в городе... значит, вы примете приглашение доктора о поездке на Корсику? _________________________________________________ *увы, да, и связь этого процесса с зачатием детей еще не была определена. пруф откопаю позже
Ева Гэлбрейт: Пальцы цепляются за доску скамьи как за край плота в море, когда исчезает даже слабый намек на берег. Море... - Я сделаю так, как скажет Энтони. Это ведь так просто и, главное, так привычно - делать то, что говорят другие. "Адам, тебе следует прочесть эту книгу. Тебе не стоит садится на лошадь. Нам лучше остаться дома на Рождество. Мы поедем в Берлин, я хочу показать одну из лучших европейских библиотек. Не слушай эту чепуху, только я могу объяснить тебе, как все обстоит на самом деле". И один и тот же ответ: "Да, отец, конечно же, ты прав". "Вы поедете на Корсику?" Ева подозревает, что Энтони предоставит ей право выбора, но именно сейчас, когда у нее появилось это право, она понимает, что совершенно не представляет, что с ним делать. - Я могу лишь догадываться, как это выглядит со стороны, и... уверена, что в ваших глазах я выгляжу почти идиоткой, не от мира сего. И, пожалуй, вы будете правы, если так подумаете. Большие деньги, влиятельное имя, титул, молчаливые помощники и ребенок, которого больше интересует мир растений и животных, чем окружающий его мир людей... Хороший набор ингредиентов для той каши, которую заварил мой... покойный граф Гэлбрейт. Блики на воде складываются в сказочную мозаику. - Я приняла ситуацию, свое прошлое и настоящее, у меня было на это время, но... Я совершенно не представляю, как мне жить дальше... Я не жду ответа от вас - мне очень хочется найти их самостоятельно. Простите меня, Кэтрин... Наверно, я шокировала вас. Так все не вовремя!..
Кэтрин Монтгомери: - Не говорите так. Ева, вы невероятно умная и смелая. - Кэтрин смотрела на нее, хотя сама Ева не отводила взгляд от воды* - Только вчера я признавалась вам, как боюсь делать шаг к новому... и беру с вас пример сейчас. Только вперед. И ничего не бойтесь.. с вами друзья. ____________ *согласовано
Ева Гэлбрейт: Ева почувствовала, что краснеет: - Если бы вы знали!.. - Если бы Кэтрин только знала, какая ее новоявленная подруга на самом деле трусиха! Ева перевела взгляд на колени своей собеседницы, по-прежнему одетой как юноша. - Скажите, Кэтрин, - "Боже! Как сложно! Но надо же когда-то начинать!" - Вы... Вам удобнее в мужском платье или в женском? Щеки и уши горят так, что хочется приложить к ним что-нибудь холодное.
Кэтрин Монтгомери: "Выкручивайся, Кэт! Скажешь, что в женском - соврешь, а скажешь, что в мужском - так возможно снова оттолкнешь ее от женского в ней самой" - ...Я еще не привыкла к мужскому костюму, чтобы определить точно. Пока что все в порядке, только трудно заставить себя, хм.. ходить как мужчины.
Ева Гэлбрейт: "Ходить как мужчины..." Мысли Евы сделали замысловатый зигзаг, она снова посмотрела в сторону дома и произнесла, размышляя вслух: - Я понимаю, почему он рассказал Шарлю..., - она спохватилась и перевела взгляд на Кэтрин, - Энтони... Я догадываюсь, почему он сказал этому человеку, что мы с вами обе... Он посчитал, что так мы вызовем меньше подозрений и... Кэтрин, я так хочу, чтобы он никуда не уезжал!
Кэтрин Монтгомери: Чувства, испытанные Кэт, было никак не назвать простыми. Ее тронула привязанность Евы к Энтони, и самой хотелось помочь этой удивительной девушке, насколько она сможет, и все же к этим добрым чувствам примешивалась легкая толика зависти. Ревности..? О нет, нет. Ей нравился Энтони, нравилась его ирония и находчивость, его неожиданная честность и доверие, но.. о чем она думает, право слово! - Он скоро вернется, Ева... Завтра, самое позднее послезавтра. - Кэтрин снова погладила узкую руку на скамье. - Вы очень его любите не против еще немного пройтись? И если хотите что-то спросить у меня - скулы снова розовеют, Кэт чувствует это и смущается еще больше - о чем-нибудь кроме хитростей женского туалета - надеюсь, что смогу помочь или хотя бы подсказать.
Ева Гэлбрейт: Ева поднялась вслед за Кэтрин, и они пошли вдоль берега к дальнему концу пруда. Могло показаться, что она настолько глубоко ушла в свои мысли, что не услышала предложения, сделанного ее спутницей, но уже через несколько минут Ева снова заговорила: - Скажите, Кэтрин... Это действительно так сложно, быть женщиной в этом мире? Настолько сложнее, чем быть мужчиной, что мой отец решил оказать мне такую "услугу"? Со слов доктора Партриджа, лорд Гэлбрейт искренне считал, что делает это все во благо мне.
Кэтрин Монтгомери: А она-то опасалась разговоров об удобстве платья! В другой раз Кэтрин посмеялась бы над этим, но ситуация была совсем не шуточная. Девушка вздохнула и провела ладонями по своему костюму, обращая на это внимание Евы. - Вы же видите, как я пришла в отель. Мужчина может передвигаться без сопровождения куда угодно, женщина обязательно привлечет внимание и скорей всего неприятности того или иного рода. Выйдя одна ты показываешь, что у тебя нет хозяина, а значит любой сможет сделать с тобой все, что пожелает. Как с бездомной кошкой. Ты не человек. Дело не в том, сложно ли быть женщиной как таковой, Ева. Дело в том, что к женщине относятся как к вещи странному существу, которое якобы "неспособно" существовать и действовать само по себе. Причем мужчины и женщины равно.
Ева Гэлбрейт: Ева услышала боль и обиду в голосе Кэтрин - или ей показалось? - Вы жалеете, что родились женщиной? Простите, что я спрашиваю, но я хочу понять... разобраться...
Кэтрин Монтгомери: - Нет. - Кэтрин казалась немного удивленной, услышав вопрос, но затем ее голос выровнялся и даже стал жестче. - Не жалею. Но меня возмущает несправедливость. Знаете, даже люди, которые ратуют за равенство независимо от цвета кожи, свято уверены в том, что женщина по своему развитию ниже мужчины.
Ева Гэлбрейт: - Насколько я успела понять Энтони... насколько я вообще разбираюсь в людях - он не такой, хоть и не ратует ни за что. И мне хочется верить, что и вам, и мне еще встретятся другие люди, которые живут по тем же принципам. Или по схожим... Поправьте меня, Кэтрин, если я не права - вы бы не предприняли такие отчаянные шаги, чтобы стать ученицей доктора Руиса, если бы считали, что он такой же, как то большинство, о котором вы только что говорили.
Кэтрин Монтгомери: Невольно уголки губ Кэтрин подпрыгнули в улыбке. "Энтони.. конечно, дорогая." - Простите, мне в самом деле стоило бы разграничить на "большинство" и "меньшинство", храни его Создатель. Дожно быть это причуды восприятия, автоматически зачислять в "свои" тех, кто думает сходным образом с тобой и потому исключать из общего ряда. Энтони и доктор Руис... конечно. Маркиз де Самбрей мне кажется мыслит почти так же и... право слово сэр Джон тоже не считал меня неспособной к наукам. Там... другое.- Кэтрин тряхнула головой, обрывая ниточки разговора, ведущие к полковнику.
Ева Гэлбрейт: - Вы боитесь, Кэтрин? - Ева остановилась и повернулась к своей собеседнице: - Я имею в виду: вам приходилось бояться чего-нибудь так сильно, что в результате пропадало всяческое желание что-нибудь делать, куда-то идти, с кем-то разговаривать? Страх что-то потерять... может быть, навсегда... Или страх не получить того, что хочется, и как следствие - потерять надежду... Забавно, все сводится к потерям. Вам это знакомо? - она заметила, как изменилось выражение лица Кэтрин*, и тут же осознала свою оплошность: - Боже, Кэтрин! Я такая глупая! Я совершенно перестала соображать из-за всего, что произошло... и происходит. Забудьте про мои вопросы, пожалуйста! Это все неважно! ____________________ *согласовано
Кэтрин Монтгомери: Мама... отец... Агнес.. Эмброз... дядя Джон.. сколько еще будет, не счесть... - Вы же слышали доктора Сальваторе, Ева. - Кэтрин сглотнула и, кажется, могла продолжать. - Я тоже сделала шаг, чтобы найти себя, и за то тоже приходится платить. А страх.. если б вы знали, как мне было страшно - до слез, до того, что зубы стучат... как хотелось вернуть все назад. Но это уже невозможно, когда горят мосты остается идти только вперед. И мы пойдем, так ведь?
Ева Гэлбрейт: Ева прикусила губу - не в задумчивости или нерешительности, а чтобы почувствовать. Почувствовать хоть что-нибудь помимо горечи. - Похоже, из одного безумного эксперимента я попадаю в другой, и теперь уже выступить и в роли испытуемого, и в роли испытателя, - она поежилась, - Как резко похолодало... Пойдемте в дом? Она сделала несколько торопливых шагов в сторону дома, потом так же поспешно вернулась и взяла Кэтрин за руку: - Простите меня, Кэтрин... И... спасибо вам! Вы не представляете, насколько важен был для меня этот разговор!
Кэтрин Монтгомери: Кэтрин молча кивнула, пожимая Евину руку. Слова не шли ей на ум, кроме того, что сказано было не то и не так. Но покажите человека, который мог бы найти их сразу? Уже в доме, указывая Шарлю, где зажечь свет, Кэтрин закусила губы, гася непрошеную улыбку. Быть может, этот человек как раз на пути в Париж. Мастерское: эпизод завершен
полная версия страницы