Форум » Франция -прекрасная и свободолюбивая, законодательница европейской моды и вкусов » 10 апреля 1866 года. Отель Intercontinental Le Grand Hotel Paris » Ответить
10 апреля 1866 года. Отель Intercontinental Le Grand Hotel Paris
Миссис Уорвик: В сознании парижан Гранд-отель, основанный при Наполеоне III, – нечто большее, чем просто гостиница. Соседство с самым знаменитым театром Европы наложило отпечаток на всю историю отеля. Здесь, в легендарном Cafe de la Paix, издавна собиралась богема и любители искусства. Комнаты оформлены в трех цветовых гаммах – синей, красной и золотой. Завершает картину фирменная изюминка цепочки InterContinental: клубный этаж с отдельной стойкой регистрации, предназначенный для самых взыскательных гостей. Утром в гостиной клуба для постояльцев сервируется завтрак, а в течение дня – легкие закуски и коктейли. Некоторые залы Гранд-отеля имеют статус исторических памятников, как, например, Salon Opera. Остальные залы для проведения банкетов, гала-вечеров, показа мод не менее престижны. Расположение: в центре Парижа на улице Rue Scribe, напротив парижской Оперы, недалеко от Вандомской площади.
Этьен де Периго: Миссис Уорвик - Бифштекс? С кровью или прожаренный? Насколько я знаю, здешний повар готовит превосходные бифштексы с кровью... - заметил слегка удивленный брутальным выбором дамы Этьен. Он подозвал сомелье - Раз так, то подайте нам... Божоле Луи ля Тур трехлетней выдержки, полагаю, к бифштексу оно подойдет наилучшим образом. А в качестве аперитива - кир рояль*. Вы не против такого угощения, мадам? - осведомился он больше для вежливости. Когда сомелье сменил официант, Этьен сделал ему свой заказ, состоящий из фуа-гра с крутонами** в качестве закуски и нежного филе косули с гарниром из спаржи и шампиньонов в качестве основного блюда. Десертная карта была пока впереди. Как и занимательная беседа в ожидании блюд. __________________________________ * кир рояль - коктейль, приготовленный из шампанского и черносмородинового ликера, очень популярен в качестве аперитива ** фуа-гра - гусиная печень, крутон - гренка, обжаренная в масле с пряностями
Ребекка Кавершэм: Рудольф де Самбрей Ребекка посмотрела немного удивленно, а потом - засмеялась. Засмеялась, засмеялась. --Мне больше ничего и не нужно, месье. Ни-че-го. Только общество. , - она не заметила, как из уголка глаза скользнула и побежала по щеке, по шее, скрываясь от взора, нелепая слеза, продолжая чуть надтреснутым голосом, - О, нет... Неееееет. Наваждения - это наваждения. Вслед за ними - боль, ожидания, пустота. Причины, следствия, объяснения, потери. Все как всегда. Нет. Не хочу. До утра?.. Этой ночью - я не хочу спать. Хорошо бы увидеть рассвет. Мы никогда его не видим, а он, наверное, прекрасен. И хорошо бы - ночная прогулка. На всю ночь. Или пока не устанем. Только это я имела в виду. Только это., она улыбнулась немного устало, - Мне достаточно дружбы, маркиз. И пусть так будет между нами всегда. Только дружба. Если Вы согласны.
Рудольф де Самбрей: - Давайте начнем с ужина, мадам, - улыбнулся маркиз. - Как вы, наверное, заметили,я не люблю загадывать наперед, даже на малый срок. И очень редко употребляю слово "всегда". А еще должен признаться, что не слишком верю в дружбу мужчин и женщин, уж слишком по-разному мы понимаем это слово. Но я постараюсь быть вашим добрым братом, насколько смогу. Карета замедлила ход, переезжая площадь Оперы, и вскоре остановилась на боковой улице, как раз перед входом в Кафе де Ля Пэ. - Ну что ж, мы на месте, сударыня...
Миссис Уорвик: Этьен де Периго - Это вы, французы, любите бифштексы с кровью. У нас в Англии принято бифштекс прожаривать, но сейчас я готова съесть и кусок совершенно сырого мяса. Я вас не шокирую? – деловито осведомилась Лора, не особенно, правда, интересуясь его ответом. – Естественно, даме не полагается демонстрировать свой аппетит, но, поверьте, это не мой случай. Глаза Лоры чуть затуманились, она вспомнила что-то из своего прошлого, но быстро вернулась к действительности: согласилась на аперитив и вино и, предоставив Этьену делать заказ, принялась рассматривать высокий потолок зала. Много раз она бывала в этом ресторане, но впервые – с практически незнакомым мужчиной. Ситуация, озадачившая её сегодня днём, разворачивалась довольно интересным образом. Неожиданные знакомства зачастую играли в её жизни значительную роль, так что всё, что ни делается – к лучшему, решила про себя Лора и вернула свой взгляд к собеседнику. - Скажите, граф, - сказала она, чуть склонив голову, – вы много путешествовали, как я поняла... А что вы ищете в своих путешествиях? Что нашли? Ведь не просто же праздное любопытство толкает нас за порог родного дома?
Ребекка Кавершэм: --Все-таки для меня слово "всегда" означает всегда. Дружба для меня, месье маркиз, особое слово, которое имеет определение. Потому и друзей у меня немного. Почти нет. И дружба между мужчиной и женщиной вполне реальна. Правда. Надо просто чувствовать и жить. Жить так, как понимаешь и как чувствуешь. В соответствии со своими принципами и убеждениями. Ну что ж, а теперь нас ждет прекрасный парижский вечер. Ребекка глянула на огоньки, на жизнь, бурлящую за окном. Наверное, надо идти туда. И жить моментом. Постараться жить моментом. Да, за все надо платить. И надо, чтобы плата не превысила цены. Но самое главное - НЕОБХОДИМО, чтобы БЫЛО ЗА ЧТО ПЛАТИТЬ. К черту скорбь, к черту боль, к черту чувства. К черту, к черту, к черту... Жить МОМЕНТОМ. ЖИТЬ. И к черту все остальное.
Рудольф де Самбрей: - "Всегда" и " "никогда" - слова, принадлежащие Вечности, а мы, смертные, сильно ограничены беспощадным бегом времени и пределом нашего земного существования. Свою вечность еще надо заслужить, древние египтяне это хорошо понимали. Вот почему я так ценю настоящее, мадам: другого времени, чтобы создавать вечность, у меня не будет. Маркиз вышел из кареты и предложил руку своей даме. Они прошли через высокие стеклянные двери в "Кафе де ля Пэ", и были встречены важным метрдотелем. В этот час в ресторане было многолюдно, почти все столики заняты, но метрдотель безошибочно определил в Рудольфе де Самбрее завсегдатая и человека воспитанного, который не станет заказывать на аперитив коньяк и сигары, а в даме - особу с тонким вкусом, из тех, для кого красота десерта едва ли не важнее, чем сам десерт. - Добрый вечер, мадам, добрый вечер, месье. Прошу за мной - я посажу вас на лучшее место в этом зале.
Этьен де Периго: Миссис Уорвик - Мне всегда нравились путешествия и приключения, мадам, - улыбнулся Периго. - Когда мне было восемь лет, я собрал ватагу своих друзей - крестьянских мальчишек, и мы сделали попытку уйти в пираты на яхте моего отца... Правда, мы успели только поднять якорь, потом нас остановили, и мне всыпали розгами по первое число. Но ветер странствий проник в мою плоть и кровь, и с тех пор я только и думал, что о дальних островах, флибустьерах, сокровищах, загадочных морских чудищах. Вы, прагматичная жительница Британии, наверняка посмеетесь моим мальчишеским мечтам, но для меня они были упоительны и сладостны, как божественный нектар... С юных лет и до сих пор, срываясь внезапно с места, отправляясь то на экватор, то в Китай, то в Россию - я еду за Мечтой. И порой нахожу ее отсветы в самых, казалось бы, мрачных уголках земли. Этьен дождался, пока официант поставит на стол закуски и нальет им вина, и поднял бокал из муранского стекла за тонкую голубоватую ножку: -За ветер странствий,мадам, и за новые приключения!
Миссис Уорвик: Этьен де Периго Лора кивнула с улыбкой, поддержав тост, и пригубила вино. Не арманьяк, конечно, но хорошее. А вечер только начинается. И граф, очевидно, не так прост, как показался вначале. - Подумать только, так вы романтик! – воскликнула она, поставив на стол бокал. – Признаюсь, вы меня удивили. Похоже, свою истинную натуру вы прячете... ну очень глубоко. Но почему же вы считаете, что я прагматична и не пойму ваших порывов? Она немного помолчала и добавила: – И что же это за Мечта, если не секрет?
Этьен де Периго: Миссис Уорвик - Мечта? О, мадам... Вы определенно будете надо мной смеяться. Это мечта о золотом веке, о рае на земле, изобильном и благодатном, где женщины сплошь добры и прекрасны, а мужчины - философы и творцы, независимо от рода занятий. Это мечта о красоте. О красоте совершенной, о гармонии, ничем не нарушаемой, о музыке света и о свете, рождающим музыку...О мире, где человек откроет в себе новые возможности, научится летать или погружаться в подводную стихию, без всякого вреда. Этьен отпил вина, нашел его превосходным, но в глубине души пожалел, что к угощение нельзя присоединить ложку гашиша. Вот тогда блаженство было бы полным, и грезы начали бы оживать наяву. - Когда я был на Таити, мне довелось понюхать цветок с особым ароматом. Говорят, он открывает в человеке возможность видеть глазами души, видеть то чего не видят другие. Сложно сказать, так это или нет, но чтобы еще раз вдохнуть запах этого цветка, я бы охотно отдал сто тысяч годовой ренты. Ну а вы, сударыня, о чем мечтаете?
Миссис Уорвик: Этьен де Периго - Мечта о золотом веке? Это воистину прекрасно! Но вам не скучно было бы жить в таком совершенном раю? – Лора хитро посмотрела на собеседника. – Я, безусловно, поддерживаю идею о совершенном человечестве, о новых возможностях... Но мечты так и останутся мечтами, если не прикладывать к ним свою энергию и труд. Пока кто-то мечтает, другие уже летают по воздуху, погружаются под воду... Ваши мечты абсолютно реальны и вполне реализуемы. Ну, при известном усердии, конечно. Лора глотнула ещё вина. Что-то долго здесь жарят мясо... - А что касается моей мечты... Она и в самом деле прагматична, как вы сказали. Я лишь хочу, чтобы в любой, даже самой сложной и неожиданной ситуации меня никогда не подводили ни мой ум, ни моя рука, ни моё сердце. О глобальном счастье для человечества я не помышляю, - Лора рассмеялась и озадаченно посмотрела на пустой бокал, который вертела в руках. – И кстати, граф, кажется, я знаю, о каком цветке вы говорите.
Ребекка Кавершэм: Рудольф де Самбрей Оказавшись посреди музыки, шума и света, позолоты и пурпура, сверкания хрусталя и богатства внутреннего интерьера, Ребекка подумала, что, вероятно, кафе де ля Пэ могло бы посоперничать в великолепии с самыми богатыми домами Парижа. Она привыкла пребывать в некоем пространстве, отдельном от реального мира, параллельном, где жизнь течет не так, где прошлое, будущее, настоящее существуют одновременно и где мир окрашен в голубые, сиреневые и жемчужно-серые тона. Туманный мир ирреальной реальности. И жизнь ее протекала довольно просто вне этого мира. Клиенты, приемы, судьбы. Иногда ее приглашали на приемы, вечера. А вот так. Вот так... она выезжала редко. Жаль, что молодая дама не может посещать такие места одна. Ей надо чаще вытаскивать в этот ночной мир тетю. И месье Обри. Кажется, он к тете неравнодушен. Ох, Ребекка улыбнулась этой мысли. Как дети. Метрдотель подвел маркиза и Ребекку к предназначенному для них столику.
Рудольф де Самбрей: Ребекка Кавершэм Маркиз помог своей даме сесть и убедился, что ее не будет беспокоить ни сквозняк, ни жар от камина. Затем сам занял стул напротив нее и развернул винную карту. - Что вы нам порекомендуете на аперитив, мэтр? - спросил он у подошедшего сомелье. - Шерри для месье, шабли для мадам, - без запинки ответил тот с легким поклоном. Рудольфу не хотелось ни пить, ни есть, но он, памятуя о требованиях галантностм, до конца исполнил весь церемонный ритуал, связанный с заказом напитков и блюд. Мадам Флоранж была не виновата ни в его дурном настроении, ни в гадком самочувствии, и Самбрей не собирался портить ей вечер, которого она так ждала. Внезапно его внимание привлекла пара, сидевшая наискосок от них - мужчина в горчичного цвета сюртуке модного покроя и очень красивая дама в платье жемчужного оттенка. Приглядевшись, он узнал своего давнего приятеля, графа де Этьена де Периго, но егоспутница была совершенно незнакома Рудольфу.
Ребекка Кавершэм: Ребекку слегка будоражила эта обстановка. Праздничная. Шумная. Ей казалось, что они сидят на возвышении. Как король и королева. И чувство было такое, как если встанешь на вершине горы, когда сильный ветер бьет в лицо. Когда закрываешь глаза, кажется, что летишь. И вот сейчас она чувствовала нечто похожее на это чувство полета. Она вдруг заметила, что маркиз смотрит куда-то за ее спину, и, обернувшись, увидела недавнего соперника маркиза на турнире прошлым вечером и незнакомую даму за столиком неподалеку.
Этьен де Периго: Миссис Уорвик - Труд, мадам? - Этьен сморщился. - Нет, ну что вы. Я слишком ленив для тяжкого и неустанного труда во благо грядущих поколений, мне и монотонные ежедневные занятия чем-то одним, вроде счетов или чертежей, были бы невыносимы скучны. Труд - это для таких идеалистов и аскетов, как мой друг маркиз де Самбрей, если вы слышали о нем. Я предпочитаю мечты и... удовольствия. Да, удовольствие - вот принцип, которому я подчиняю всю своюжизнь. Впрочем,я щедр,и охотно делюсь с другими своими удовольствиями.Наслаждаться в одиночку скучно. Им принесли заказанные блюда - на больших блюдах, под серебряными колпаками. Периго приподнял колпак со своего угощения, и прокомментировал: - Вот, скажем, поглощение пищи... Для бедняков это всего лишь удовлетворение одной из главнейших потребностей, и в большинстве случаев им все равно, как и что приготовлено. Для буржуа и всякого рода ремесленников, для научных сухарей - механический процесс пережевывания. Но для истиного гурмана, такого как я, каждая трапеза - это своего рода волшебное путешествие в мир вкуса и аромата! И оно более чем сравнимо с вдыханием прелестного запаха таитянского цветка... Откуда вы о нем знаете, мадам? Кто мог вам рассказать?
Миссис Уорвик: Этьен де Периго Лора склонилась над своей тарелкой и с удовольствием вдохнула аромат жареного мяса. - Не скажу, что для меня приём пищи – это простейший механический процесс. Но и гурманом себя не назову. Еда должна быть вкусна и полезна, не надо делать из неё культа, - она улыбнулась. - Хотя, разумеется, каждому своё. Кому-то прекрасно приготовленная спаржа с шампиньонами станет самым запоминающимся событием вечера, кому-то – удачно проведённый в этот вечер химический опыт, результат которого обогатит мировую науку. И вложенный в этот опыт труд, возможно, приблизит наступление золотого века человечества, о котором вы так мечтаете. К ним вновь подошёл сомелье и наполнил опустевшие бокалы. - В любой труд можно внести долю творчества, даже в составление счетов и чертежей. Всё дело в личном отношении к избранному занятию. А предаваться всю жизнь лишь мечтам и удовольствиям – ужасно скучно, на мой взгляд. Впрочем, идеалисты и аскеты меня тоже мало интересуют. Крайности всегда непривлекательны. Лора взяла бокал, и взгляд её словно утонул в его глубинах. В последнее время прошлое стало так часто напоминать о себе... - Таитянский цветок... Gardenia taitensis... Полинезийский тиаре – вы ведь его имели в виду? Венок из этих цветов надел мне на голову мой муж во время нашего свадебного путешествия. Это было много лет назад, но вы правы – аромат этого цветка забыть невозможно...
Этьен де Периго: Миссис Уорвик - А по мне, так только крайности и привлекательны, - усмехнулся Периго, рассматривая на свет вино в своем бокале. - Ординарные лица стираются в памяти, в то время как изумительная красота или редкостное уродство - врезаются в нее навсегда. Максимум переживаний дает лишь то, что выходит за рамки общепринятого, а острота переживаний наполняет вкусом саму жизнь. Ощутив спиной чей-то взгляд, он обернулся и удивленно воскликнул: - Смотрите, легок на помине! Маркиз де Самбрей! Вот кого не ожидал увидеть здесь сегодня. А с ним... да ведь это же госпожа Флоранж, ясновидящая! "Ай да маркиз...Неужели траур наконец-то снят?" На его губах тут же заиграла любезная улыбка, он вежливо поклонился Самбрею и его спутнице, предоставляя паре самой решать, как отвечать на приветствие.
Рудольф де Самбрей: - Простите, мадам, - проговорил Рудольф - Я позволил себе отвлечься... По соседству с нами сидит мой друг, граф Этьен де Периго - видите, он как раз нам кланяется. Я не знаком с его спутницей, но похоже, месье де Периго совсем не против раскрытия собственного инкогнито. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить их разделить нашу компанию?
Миссис Уорвик: Этьен де Периго - Вы любите крайности? – усмехнулась Лора. – А вот я всё же предпочитаю придерживаться середины, которую не зря мудрые люди назвали «золотой». Мне бы не хотелось хранить в памяти редкостные уродства. А изумительная красота быстро приедается. Она склонилась над своей тарелкой и отдала должное бифштексу, а услышав возглас графа, подняла голову и посмотрела на пару, сидящую недалеко от них. Это были красивый статный мужчина и темноволосая женщина, привлекающая к себе внимание несколько отстранённым выражением лица. «Ага, значит, это и есть идеалист и аскет, - подумала Лора, глядя на мужчину. – Но что-то он не похож на стяжающего Божественную благодать. А дама – ясновидящая? Имя знакомое, возможно, попадалось в газетах. Интересная личность». В ясновидение Лора не верила, хотя и не отрицала наличие сверхъестественных способностей у некоторых избранных - но только после ряда испытаний в специальных лабораториях, доказавших наверняка, что эти люди не шарлатаны.
Ребекка Кавершэм: Ребекка обернулась еще раз. "Интересный молодой человек. Неплохо владеет оружием. Ловок. Кажется... любит жить. Во всяком случае, в эту минуту точно," - улыбнулась Ребекка. Спутница месье де Периго чем-то зацепила Ребекку. Взгляд, манера держаться - уверенные и гордые, но - было еще нечто, что заставило ее приглядеться, прислушаться к себе, чтобы понять, что есть это непонятное нечто. Пожалуй, во всем ее облике прочитывалась независимость. Какая-то совершенная независимость. Этого в дамах Ребекка почти не видела. Но ей показалось именно так. Показалось. --Почему бы и нет, месье де Самбрей. Я совсем не против.
Рудольф де Самбрей: Ребекка Кавершэм Миссис Уорвик Этьен де Периго Подозвать метрдотеля, заказать бутылку легкого игристого вина для друга и его дамы, и попросить пересадить их за другой столик было делом нескольких минут. Рудольф снова предложил руку мадам Флоранж и проводил ее к новому месту. Пока они шли по залу, многие бросали на них заинтересованные взгляды... Но маркиз надеялся, что его спутницу это не смущает: она наверняка привыкла к повышенному вниманию публики, как привыкают театральные актрисы к преследованиям поклонников. Достигнув цели, Рудольф поклонился графу, поднявшемуся со стула, как требовал этикет, и его даме - Здравствуйте,господин де Периго... Мадам Флоранж,позвольте представить вам моего давнего приятеля, графа Этьена де Периго. Большой оригинал и душа любого общества. А теперь, Этьен, надеюсь, вы окажете мне ответную любезность. Месье де Периго отнюдь не был неучтивым невежей: он поцеловал руку мадам Флоранж, с непременным "я очарован, сударыня", и в свою очередь представил маркиза спутнице.* _________________________________________________________________________ * согласовано. по правилам этикета, мужчину представляют женщине, что исполнено. Дамы представляются друг другу сами, при чем младшая по возрасту или статусу представляется первой.
полная версия страницы