Форум » Италия и Сицилия, а также Австро-Венгрия и Германия » Рим, 1862 год. Римские каникулы » Ответить
Рим, 1862 год. Римские каникулы
Энтони Фэйн: Время действия: 1862 год, весна в самом разгаре. Место действия: Рим, везде Цель квеста: продолжение знакомства доктора Сальваторе и Энтони Фэйна. Доктор знакомит своего друга с историческими достопримечательностями и прочими злачными местами Рима. Участники: доктор Сальваторе, Энтони Фэйн, игротехи.
Энтони Фэйн: - Какая занятная форма меценатства, - заметил Энтони, выуживая из горки сластей шоколадную нугу, - Над дверями этих заведений еще не висит табличка "Чисты душой и телом, а за ваши помыслы мы ответственности не несем - мы лишь помогаем им осуществиться"? Если нет - дай мне адреса тех домов, которые я могу посещать без опаски. Стараюсь не экспериментировать и прислушиваться к чужим рекомендациям. В таких местах мне не хочется играть в рулетку, ставя на кон свое здоровье.
доктор Сальваторе: - Я ведь обещал на сегодня стать твоим Вергилием, друг мой... - доктор с удовольствием отпил чай и положил в рот засахаренную миндалину. - Из этого Лимба с его ароматным влажным паром, смутной дремотой и тенями воспоминаний, нам прямая дорога в круг сладострастников, в сад наслаждений, но не затем, чтобы загубить душу, а лишь чтобы острее ощутить вкус жизни... Той жизни, сей пульс бьется на этих землях со времен, когда в рощах еще молились Юпитеру и Церере! Так что прямо отсюда мы отправимся к Палатинскому холму. Доктор сделал еще глоток чая и усмехнулся, вспоминая: - В то заведение меня привела случайность: нужно было помочь в освидетельствовании несчастной девушки, отравленной ревнивым любовником. Ирония заключается в том, что любовник сам был врачом, прежде пользовавшим красоток в этом борделе. Он выдавал первое медицинское заключение, и в графе "причина смерти" указал свою фамилию... Вышло в точности как в анекдоте: "Как врач, я тебе, Мария, так скажу - это сифилис, а как муж - убью, гадина!" Да, мой друг,это Италия. Здесь люди не знают меры в чувствах.
Энтони Фэйн: - Однако, нередко там, где люди начинают определять меру чувствам, дело очень быстро доходит до бесчувственных мер. Пара чашек отменного чая, немного сладкого, много воспоминаний и пара горстей разговоров обо всем и ни о чем - и вот уже можно не дожидаться, когда появится возможность откупорить новую бутылку вина. Легкое опьянение от ощущения себя живым не грозит похмельем. - Мне нравятся заведения такого рода еще и тем, что там все - и обитатели, и гости - более честны, чем люди, которых принято считать благородными, живущие в домах, которые принято называть приличными. В таких местах ты платишь и не ждешь, что в ответ тебя будут любить искренне и до гроба. Любители иллюзий погружаются в них на строго определенное время и не вправе требовать от девиц, чтобы они питали к ним нежные чувства после того, как истечет оплаченное ими время. Все по-честному. Если об этом забыть, удовольствие улетучивается как дым. Мне доводилось видеть последствия такой забывчивости - почти как в рассказанной тобой истории. У твоего анекдота горьковатый привкус, Сальваторе, а бывали ли на твоей практике истории без горчинки?
доктор Сальваторе: - Едва ли, - неожиданно серьезно сказал доктор, и его лоб на мгновение прочертила скорбная морщина. - Я ведь в своем роде Дон-Кихот: с ланцетом и скальпелем сражаюсь с неутомимой мельницей человеческих страданий. Я скажу тебе совершенно откровенно, мой друг... Не научись я смотреть на все глазами ученого, не прикрой свою грудь щитом сарказма - давно последовал бы примеру Петрония: созвал друзей на прощальный пир и под конец вскрыл бы себе вены. Но я никогда так не поступлю, ибо это было бы просто дезертирством и несправедливостью по отношению к пациентам,а тем более - пациенткам. Он допил последние капли чая и перевернул стаканчик. На губах его снова появилась улыбка. - Сегодня вечером я покажу тебе настоящих Цирцей. Эти девушки по своим личностным качествам намного выше своей профессии, а их объятия - превосходная анестезия... Знаешь, как я однажды вылечил паралитика, слывшего безнадежным?
Энтони Фэйн: За неимением бокала с вином, Энтони отсалютовал жизненной позиции своего друга чашкой чая. - Паралитика? Попробую угадать - ты просто сказал ему "Встань и иди"? Ах, нет! Кажется, это из чье-то чужой биографии. Так как это было? Подозреваю, что не без участия минимум одной из упомянутых тобой Цирцей.
доктор Сальваторе: - "Встань и иди" - это было бы эффектно, но вторично, - усмехнулся доктор. - Конечно, я начал с того, что как следует покопался у него в позвоночнике,кое-что отрезал,кое-что соединил и запихнул на место...Но самое трудное с такими больными - не операция, а реабилитация. Боли. Неподвижность. Апатия. Ночные кошмары. В общем, полный набор, превращающий в ад жзнь паралитика и в двойной ад,жизнь домашних. И эта неблагодарная скотина все время норовила сбежать на тот свет,да еще проклинала меня за удачно сделанную операцию: "Жизнь в инвалидном кресле - да что это за жизнь! Лучше бы вы мне перерезали артерию!" - и прочая чушь. А я был молод, честолюбив... Самоубийство уже спасенного пациента не входило в мои планы. Вот я и решился на радикальную меру. Поговорил с его женой ... такой добродетельной матроной... кроткой, как голубка, но доведенной до тихого бешенства, и готовой пренкратить его мучения хорошей дозой морфина... но я убедил ее, что опытная сиделка охотно возьмет на себя все неприятны обязанности... хе-хе... и муженек пойдет на поправку. Сам понимаешь, все это было чистой воды авантюрой, но я считал, что повредить больше, чем есть, пациенту нельзя, так что станет либо лучше, либо никак...
Энтони Фэйн: - Надеюсь, несчастная супруга так и не узнала, насколько опытна рекомендованная тобой "сиделка"? - рассмеялся Фэйн, - Знал я парочку таких - мертвого из могилы подымут своими "процедурами", не то что жертву твоих экспериментов, - при слове "жертва" он подмигнул Сальваторе, давая понять, что в его случае данный эпитет следует понимать как признание врачебного мастерства.
доктор Сальваторе: - Супруга лишь удивлялась, как быстро идет на поправку благоверный... Все пытала меня какой же гимнастику я ему прописал,и по сколько часов в день он занимается. Мне даже как-то было стыдно морочить ей голову, рассказывая про чудодейственный китайской массаж, но результат того стоил. Пациент сперва тянул руки, потом сполз с кровати, потом ползал медленно, потом ползал очень резво, потом встал на четвереньки... и наконец, поднялся окончательно и выпрямился во весь рост. Сальваторе, припоминая этот случай, по своему обыкновенно довольно потер руки. - А девушка та в самом деле оказалась способной сиделкой, очень способной. В обмен на бесплатные уроки любви, которые она мне давала, хоть я и не просил, я тоже научил ее разным медицинским штукам. Она схватывала на лету. После того случая ее приглашали во многие благородные семейства Рима - выхаживать больных, а теперь она, представь себе, больше не проститутка, зато прекрасная повитуха...
Энтони Фэйн: Энтони подбросил засахаренный орешек и ловко поймал его ртом: - Как ты сам понимаешь, моя "профессия" не настолько полезна для общества в целом и для девиц такого рода в частности. Все, что я могу им дать - это честную плату за их труды, нередко даже переплату, но это скорее из чистой благотворительности, за неопытность, ибо опыт я умею ценить по достоинству. Иногда я доплачиваю им за услуги другого рода - они рассказывают мне о причудах тех или иных своих клиентов, благодаря чему я нахожу новых партнеров по карточному столу. Некоторые сексуальные фантазии выдают потенциального азартного игрока-дилетанта с головой и прочими потрохами.
доктор Сальваторе: - Ну-ка, ну-ка, расскажи мне об этом подробнее, мой дорогой Казанова! Я полностью согласен, что сексуальные фантазии выдают человека с головой... ээээ... выворачивают его нутро на всеобщее обозрение - но интересно сравнить впечатления. - Сальваторе немного помолчал, и сказал совсем доверительным опытом: - В моей практике самая необыкновенная фантазия пациента была связана с соитием ... с самкой крокодила. Сперва я думал, что это из-за его увлечения Древним Египтом, а потом увидел его жену... И знаешь, что он сказал мне? "Меня силой заставили жениться на ней из-за ее приданого, я спасал от разорения семью. Но я совсем не был уверен, что смогу добросовестно исполнять супружеский долг: ведь жена меня не просто не волновала, а пугала! Как я не старался, я не мог вообразить на ее месте изумительную красавицу. Но однажды мне приснился сон, в котором я был крокодилом, плавал в Ниле, и вокруг меня резвились молодые крокодилицы, стройные, гибкие, удивительные - и в самой прекрасной из них я узнал свою жену, доктор... С тех пор дело у нас пошло на лад!"* Так представь себе, Энтони, за шесть лет брака они родили троих крокодильчиков... то есть младенчиков... один другого краше и здоровые, как на подбор! Вот она -великая сила воображения. _________________________________________________________ * непридуманная история
Энтони Фэйн: - Остается только порадоваться за человека, который смог найти такое во всех смыслах плодотворное решение в столь безвыходной, казалось бы, ситуации, - улыбнулся Фэйн, - Но ты поторопился сравнить меня с Казановой - синьор был великим любовником, а я лишь большой любитель. Мне нравятся женщины, Сальваторе, и, что греха таить, нередко эта симпатия взаимна, но я всегда контролирую процесс. Во всех смыслах. В этом деле - как в азартных играх, - он выбрал из горки сластей два аккуратных кусочка разноцветной нуги и бросил их на поднос как игральные кости, - Можно отдаваться игре настолько, что не заметить ту грань, за которой не ты предугадываешь каждый шаг своей судьбы, а она начинает вести тебя как несмышленое дитя. Я люблю карты, кости, рулетку - в ходе игры я нередко близок к тому, чтобы испытать то, что потом, уже под утро, могу снова пережить в постели с женщиной. Но заканчивается очередная партия или очередная женщина покидает мою спальню - и моя голова снова трезвая. Я умею отказаться от игры, если передо мной уже достаточно фишек, чтобы безбедно прожить ближайшие пару недель. Я больше не говорю себе "Вот та женщина, которая покорила меня настолько, что я готов положить к ее ногам все, что имею", если даже в ее объятиях мое сердце билось быстрее, чем крылья у колибри. Будет новая игра за новым столом. Будет другая женщина в другом доме. Я не хочу останавливаться на одном месте, Сальваторе... Ни ради иллюзорно большого куша, ни ради чьих-то прекрасных глаз.
доктор Сальваторе: - Игрок - истинный игрок, - резюмировал доктор и понимающе покачал головой. - Тот, кто играет не ради выигрыша, но ради самой Игры... Ей ты поклоняешься и служишь, и тебе чертовски везет, верно? О чем бы ни шла речь, о любви или о деньгах. Нет бога, кроме Азарта, и Джокер - пророк его. но ты так и не рассказал мне ни одной истории.
Энтони Фэйн: - Историю? Про крокодилов у меня нет, но этого добра у тебя у самого с избытком. А вот про разговорчивых девиц... В Неаполе мне довелось иметь дело с некой Паолой по прозвищу Язычок, - Фэйн довольно зажмурился, вспоминая, - Уж насколько женщины по природе своей любят поговорить, но эта среди своих товарок была просто соловьем среди куропаток. Молчала она только тогда, когда занималась тем, за что я платил ей в первую очередь. А потом она рассказывала мне обо всем, что происходит в городе, но больше всего о других своих клиентах. И за это я платил ей вдвое больше. Вернее, платили эти самые клиенты, которых я после ее рассказов "раздевал" за карточным столом. И это было несложно. Посуди сам: невысокий, лысеющий, одышливый синьор каждый раз при посещении жрицы любви настаивает на том, чтобы она разыгрывала с ним сцены, в которых он выступал бы в роли правителей, полководцев и прочих знаменитостей прошлого, о которых с разной степенью достоверности известно, что они были либо красавцами, либо признанными знатоками любовных развлечений. Сам он не обладал ни одним из этих достоинств, кроме одного - он был неприлично богат. Паола без труда подыгрывала ему, а я потом чуть не довел беднягу до разорения - ему не хватило сил признать, что он не гигант не только в постели, но и за картами. В игре он упирался до последнего, и если бы я сам под благовидным предлогом не прекратил это "избиение", он бы поставил на кон свой дом на одной из центральных улиц Неаполя.
доктор Сальваторе: - Хорошая партия... - доктор, с видом ценителя хорошего вина, даже прищелкнул языком, высоко оценив проведенную комбинацию. - Великолепная иллюстрация того, как с помощью знания и силы духа можно воздействовать на слабый разум, порабощенный инстинктами. Ты блистал в Неаполе, Энтони, но я полагаю, у тебя были там не только поклонники...Случалось рисковать если не жизнью, то по крайней мере здоровьем? Подавая пример к щкотливой откровенности, Сальваторе коротко упомянул, как его едва не посадили в тюрьму за похищение трупа из склепа и незаконно проведенное вскрытие. - Я был неудачливым сарацином: они похищали живых христианок, мне же нужны были только мертвые...
Энтони Фэйн: Фэйн от души посмеялся над рассказом приятеля и выразил надежду, что тот потом все-таки расскажет, как именно он сумел убедить возмущенных синьоров, что не является исчадием ада, а мертвое тело нужно не для какого-нибудь темного ритуала, - Что касается моих приключений в Неаполе, то, как ты успел заметить, никаких царапин на моем теле этот город не оставил. Хотя была одна история, когда я чуть не получил большую дыру в черепе, - Энтони подмигнул мальчишке, который только что разлил свежий чай и застыл в нескольких шагах, как завороженный наблюдая за занятным гостем - вряд ли он многое понимал из сказанного, но оживленная жестикуляция, которой Фэйн сопровождал свой рассказ, по всей видимости, произвела на него большое впечатление, - Познакомился я тогда с одной очень жизнерадостной синьорой. Вернее, сначала меня познакомили с ее мужем, каким-то не последним чиновником и довольно состоятельным дворянином, а потом, на одном из светских мероприятий он представил меня своей прекрасной супруге. Сальваторе, видел бы ты ее! Молоденькая, живая, черные волосы крупными локонами, глаза горят. Причем горят таким огнем, который человеку знающему без ошибки дает понять - эта красавица не прочь разнообразить свою жизнь каким-нибудь приключением. Ну, ты же знаешь, я не могу отказать даме, когда она так просит, пусть даже без слов. Во время первого же приема в их доме, когда ее супруг увлекся беседой на политические темы, она сначала попросила меня сопроводить ее на террасу, а потом как-то очень быстро мы оказались в одной из задних комнат дома. Поверь мне, мой друг, изобретательности этой юной синьоры могли бы позавидовать некоторые более опытные дамы. Порой мне кажется, что некоторые представительницы женского пола уже рождаются с талантом получать удовольствие не только от чтения любовных романов. А как она чувствовала время! Она всегда точно знала, когда следует прерваться, чтобы успеть привести себя в порядок и вернуться к гостям и ее почтенному супругу, который как раз в тот момент вдруг вспоминал, что у него есть жена. Как ты сам понимаешь, то приключение было не единственным. Я люблю разнообразие, и эта жадная до жизни синьора сумела разделить со мной мое увлечение. Завершилась эта история довольно анекдотичным образом - при другом исходе его можно было назвать трагичным. Муж моей красавицы отправился по делам в свое загородное имение, о чем я узнал раньше, чем он успел сесть в свой экипаж. Но в пути с ним случилась то ли мигрень, то ли несварение желудка, и он решил вернуться домой, не отъехав и пары миль от границы города. Нет, не ухмыляйся так! Застал он нас в довольно невинной, на мой взгляд, ситуации - я всего лишь навсего целовал локоток его прелестной супруги. Ну да, от запястья к сгибу и... Но я отвлекся. Все бы ничего, но под руку оскорбленному синьору попался тяжелый бюст какого-то просвещенного мужа - его-то он и бросил со всей силы, целясь, разумеется, в мою голову. На мое счастье, бюст оказался слишком тяжелым для этого немолодого уже господина - он пролетел мимо, задев лишь спинку дивана, на котором мы сидели. Полагаю, диван потом пришлось либо отдать в руки краснодеревщика, либо выбрасывать. Разумеется, я раскланялся и немедленно удалился. К моему большому сожалению - и, смею надеяться, к огорчению несчастной синьоры - с той поры двери в этот дом для меня закрыты.
доктор Сальваторе: - Эта история лишний раз подтверждает, что ты любимчик Фортуны, -отсмеявшись, заметил доктор. - И все женщины, которых ты осчстливил, молят за тебя Эрота, Купидона и Афордиту. Готов поспорить, что муженьку-рогоносцу потом еще здорово влетело от супруги за сломанный любимый диван... Кстати, не исключено, что и до меня долеали отголоски этого скандала. Меня пригласили лечить от нервного расстройства некоего синьора; он, помимо тика и трясучки, страдал еще и от навязчивых состояний: все время искал кого-то за шторами и под кроватью. Супруга его в то время, по слухам, в Милане училась пению под руководством одного знаменитого тенора... Я немного изучил вопрос, и вместе с микстурами и массажем предложил синьору не отставать от супруги и научиться танцевать - под руководством красотки-балерины из местного оперного театра. Это лечение плюс учеба супруги обошлось ему в пятьдесят тысяч франков, но это не такая уж великая цена за семейную гармонию! А твои карточные выигрыши - они как доброе кровопускание, что приносит лишь пользу изрядно тучным господам.
Энтони Фэйн: Фэйн привычным движением отсалютовал другу чашкой чая как бокалом вина. - Тебе не кажется, что мы слишком уж надолго погрузились в трезвый образ жизни? Я хочу шампанского, Сальваторе! Вина, рома - чего угодно! Ну и, конечно же, скорее познакомиться с теми Цирцеями, которых ты так нахваливаешь.
доктор Сальваторе: - Согласен...Здесь, кажется, мы уже заплатили свои долги на пути в рай: с нас сняли кожу частями и едва ли не протерли до дыр.Зато теперь мы блестим, как начищенные медные тазы,и нам не стыдно показаться хоть перед какой важной дамой! Сальваторе сделал знак банщику, что они намерены завершить свой отдых, и пора готовить одежду. - Жаль, что там, куда я намерен тебя повести, меня ценят в основном как врача, так что я обречен добрые три часа слушать про...ээээ... разнообразные женские хвори и недомогания, и раздавать пузырьки с эликсиром, предохраняющим от нежелательного зачатия. Зато перед тобой предстанут богини, настоящие богини, рядом с которыми сама Венера - просто-напросто девка!
Энтони Фэйн: - Ну, после того, как они проходят через твои руки - руки профессионала, Сальваторе, я абсолютно серьезен сейчас - я не сомневаюсь, что они становятся если не богинями, то как минимум чистейшими ангелами. Фэйн закрепил в манжетах запонки, в которых опытный взгляд без труда опознал бы работу очень искусного ювелира, и привел в порядок прическу. - Я готов! Веди, искуситель.
доктор Сальваторе: Покинув баню, приятели меньше чем за четверть часа добрались до новой цели своего путешествия - трехэтажного кирпичного дома с розовыми стенами, с пузатым балкончиком и фасадом, сплошь увитым зеленеющим плющом. Он скрывался в тени малолюдного переулка, в некотором отдалении от оживленной улицы и площади, однако облезшая позолота на дверной ручке, выбоины на ступенях крыльца, ясно говорили о том, что на протяжении многих лет к этому зданию ходят паломники... Такова уж особенность публичных домов Рима: за внешней неврачностью, показной скромностью фасада таится крикливая роскошь покоев и безудержный разгул. - Ну вот мы и прибыли, Энтони. Еще несколько рановато для визита, пожалуй, случайных гостей ни за что и не впустили бы, но нас примут с распростертыми объятиями, будь уверен.
полная версия страницы