Форум » Индия - самая важная и обширная из британских колоний. Всего семь лет назад здесь полыхало пламя восстания... » Северная Индия, княжество Бунделькханд, апрель 1858 года. "Они в руках британцев..." » Ответить
Северная Индия, княжество Бунделькханд, апрель 1858 года. "Они в руках британцев..."
Капитан Немо: Составная часть флэшбека "Сила судьбы". Участники: принц Даккар, Агнивритра, Пандев, Лакшми Бай Пандев примчался в лагерь повстанцев вблизи Лакхнау, чтобы лично сообщить принцу Даккару о вторжении англичан в Бунделькханд, и о том, что жена и дети Нана Саиба захвачены в плен. Он предлагает дерзкий план освобождения пленников...
Ответов - 30, стр:
1 2 All
Пандев: - Агнивритра, беда! - крикнул Пандев, еще не успев соскочить со взмыленного коня. -Махарани, прекрасная княгиня наша - в беде! И маленькие принцы, надежда нашего будущего... Они все, все в руках англичан! Подбежавшие на крик воины взяли под уздцы коня, кое-как сняли с седла Пандева, смертельно бледного и полуживого от усталости, потащили его к палатке. Он пытался вырваться из их рук, тревожно оглядывался: - Где Нана Саиб? Где принц? У меня срочные известия!
Франсуа де Монтаржи: Подошел Агнивритра. От бессонной ночи и жары перед глазами все плыло, как сквозь кривое стекло. Уже давно в лагере не отдыхали; не было ни одного человека - от солдата до офицера - кто не ощутил бы на себе всю тяжесть и бедственность положения тех, кто встал поперек дороги судьбе. Агнивритра не выносил этого захлебывающегося тона и заполошного размахивания руками. Важные сведения не должны так разглашаться, и не потому, что он не доверял своим людям. По другой причине. Ему захотелось схватить гонца за шиворот и как следует встряхнуть, но больше всего пригодилось бы ведро холодной воды. Однако лишней воды в лагере тоже давно не было... - Тише, - сказал он негромко. - Прекрати буянить. Ты что, ранен?
Пандев: - Ранен...- задыхаясь,прошептал Пандев. - Ранен... но легко. Он повернулся, чтобы Агнивитра мог увидеть его окровавленное плечо, прореху на рубахе и длинную, глубокую, уже запекшуюся ссадину под ней. - Меня задели клинком, но я успел разрядить пистолет... Неважно, все это неважно! Где Нана Сахиб? Я должен рассказать ему, как пал дворец в Бунделькханде. Старый князь и принцРаджив погибли в бою. Махарани и детей увезли британцы... О горе мне, горе! Я с моими людьми оказался там слишком поздно! ..
Франсуа де Монтаржи: - Перевяжи его, - Агнивритра поймал хмурый взгляд стоящего рядом темнокожего индийца. - Лекарь сейчас занят, а времени нет. Я сам поговорю с Сахибом. - И, обращаясь к гонцу, бросил: - Ты останешься здесь. Пока не будешь в состоянии вести себя как подобает солдату. Придешь в себя - тогда и будешь рассказывать ему свои подробности, но сначала отвечай мне, почему твой отряд опоздал и как произошло, что вы допустили это. Вас посылали на разведку, но людей было довольно, чтобы помешать случиться беде. Где остальные и почему ты жив?
Пандев: Пандев судорожно сглотнул, сложил ладони, точно в мольбе, начал объяснять: - Когда мы пришли, британцы уже были там. Они пришли ночью, когда никто не ждал - должно быть, какой-то предатель подсказал им путь через джунгли, к западной стене, котораявсегда хуже охранялась... Они перекрыли дороги и на севере, и на юге, устроили мышеловку и подстерегали... На нас напали внезапно, и половина отряда почти тотчас полегла под перекрестным огнем. Я уцелел случайно: подо мной убили лошадь, она упала и придавила меня к земле... Чтобы выполнить задание и предупредить вас, мы притворились, что сдаемся в плен, и нас потащили во дворец, где хозяйничали британцы... Там мы все узнали. Они собирались пытать нас, чтобы выведать, где сейчас Сахиб... Но отложили допрос до утра, пока не приедет из Пурана Кила какой-то их важный командир. Ночью слуги, сохранившие преданность, открыли двери темницы. Жители показали нам другую дорогу. Остатки моего отряда укрылись в джунглях на границу Бунделькханда, в одной из лесных деревень. Мы увели за собой тех, кого британцы наверняка казнили бы... Я помчался сюда один, потому что у нас была только одна свежая лошадь, и только я один мог скакать не останавливаясь... Но если Сахиб сочтет меня достойным смерти, я готов ее смиренно принять! Он сделал руками жест почтения и молитвенно возвел их к небу. - Не медли, Агнивритра, ищи скорее Сахиба! Нельзя терять ни минуты, британцы в ярости - они потеряли много своих людей из-за принца Даккара, и теперь,когда махарани в их руках... Они могут не пощадить ее! Он говорил страстно, убедительно, не переигрывая ни в одном слове. Казалось, душа его разрывалась на части, обливалась кровью от горя и стыда. Но то была лишь искусная игра. Пандев ни на секунду не потерял самообладания, он холодно и здраво оценивал обстановку. Агнивритра не посмеет и пальцем его тронуть без приказа Даккара. А Нана Сахиб не таков, чтобы поддаться первому порыву гнева... И ему известно, что никто лучше Пандева не знает тайных троп, ведущих через джунгли к Пурана Кила.
Франсуа де Монтаржи: - Не нервничай, его уже ищут, - ответил тот и странно прищурился. Здесь продолжать разговор было бесполезно. Думать о том, из-за чего кружилась голова и сердце билось в горле огненным комом, он сейчас не будет. Не сейчас. Нет. Ненавижу… После того, как гонец бы перевязан, его по приказу командира отвели в палатку, и Агнивритра задернул вход. Снаружи оставался один доверенный охранник, остальные разошлись по делам. - Он появится без промедлений как только сможет. А ты сейчас мне расскажешь то, что не договариваешь. Будешь юлить – умрешь. Командир отряда был настороже. Среди людей, что отправились с Пандевом, был его друг, а кроме того – опытные и умные бойцы, потеря которых была бы большим несчастьем. Если не принимать во внимание ужасные известия, с которыми придется иметь дело самому принцу, оставались еще другие насущные вопросы, и они касались лишь его, Агнивритры. Это его люди не вернулись из разведки, что само по себе ставило под сомнение рассказ Пандева. То, что этот человек врал, врал глупо и бездарно, было понятно по тому, что концы с концами не сходились, ну и еще по тому, как он смотрел – ни тени сожаления, лишь эти рыдающие интонации в голосе, а глаза… глаза холодные, расчетливые. Правду он сейчас расскажет, лишь бы не пришлось слишком сильно давить. Франсуа не выносил эту работу. И так некстати начало стрелять в левом виске… Не обращая внимания на рану, он крепко связал гонцу руки за спиной и накинул на шею веревку. - Вам был отдан приказ двигаться скрытно. Кто виновен в том, что вас обнаружили, и вы попали под перекрестный огонь?
Пандев: - Агнивритра, ты что?.. - вскрикнул Пандев,и глаза его налились слезами.- Мы же старые товарищи! Ты решил свести со мной счеты, да?Я же говорю- нас предали! Британцы были предупреждены заранее, иначе они не смогли бы отрезатьнам путь сразу с двух сторон... Ты помнишь, что Вишод прислал нам из Бунделькханда письмо с голубиной почтой, потому мы и решили ехать той дорогой. Но возможно, его схватили британцы, и он не выдержал пыток. Пандев ссылался на Вишода с тем большей уверенностью, что своими собственными глазами видел его труп, вздернутый на виселице. Но у этого бешеного Агнивритры в глазах была смерть,и оставалось только молиться, что принц Даккар остановит безумца раньше, чем он запытает беднягу Пандева до смерти...
Франсуа де Монтаржи: Командир привязал узлами накинутую на шею веревку к двум концам короткой палки так, что получилось кольцо-удавка и провернул по спирали рычаг. Теперь петля сдавливала шею пленника так, что тот еле мог дышать, и говорил с большим трудом. Регулируя таким образом силу давления, Агнивритра тихо произнес: - Если принц покинет лагерь - это для него верная смерть. Нашим врагам она весьма кстати, и ты сейчас лишь способствуешь этому. Ты это знаешь, Пандев. Поэтому, даже если ты говоришь правду, скоро умрешь, а в форт поеду я. Он не должен узнать о случившемся, иначе горе станет для него грузом, что тяжелее могильной плиты. Но сначала ты объяснишь мне, как это англичане решились устроить засаду на лесной дороге, когда они боятся нос показать из своего убежища с тех пор как узнали, что восставших поддерживают чуть ли не в каждом селении, невзирая на запреты? Я с трудом могу представить себе тихо сидящих в засаде фиранги, трясущихся от страха и подпрыгивающих от укусов москитов и древесных пиявок. Ты житель этих мест, и другие из отряда тоже умеют передвигаться скрытно. Вы услышали бы их сопение за версту! Они застали вас врасплох - вас, передовой отряд! - веревка на несколько секунд почти перекрыла доступ воздуха в легкие несчастного Пандева, но потом давление ослабло, и пленник судорожно вздохнул и закашлялся.
Пандев: - Это были не англичане... не белые... - прохрипел Пандев; от нехватки воздуха глаза у него вылезали из орбит, и он боялся утратить контроль над мочевым пузырем - позор, хуже которого не придумаешь.- Это были сикхи... * Сикхи, из тех, что служат фиранги, лишь бы насолить нам... Принц... принц может не ехать сам. Дай мне людей, и я сам отправлюсь на выручку махарани... я либо привезу ее, либо... погибну... __________________________________________________ * это уже правдоподобная ложь. Сикхов боялись и британцы,и сами индийцы, но чаще сикхи либо держали нейралитет,либо принимали сторону британцев. Спросите хоть мистера Фэйна.
Франсуа де Монтаржи: - Чтобы мы лишились еще одного отряда верных людей? Нет, Пандев, не надейся. Одно то, что ты пытаешься лгать - непонятно зачем - достаточная причина для того, чтобы я считал тебя виновным в гибели твоих людей. - Агнивритра понимал, что в этих словах хромает логика, но интуиция не давала расслабиться и поверить. Слишком нереальной казалась беда, а ложь - очевидной. Он немного ослабил петлю и доверительным тоном переспросил. - Половина отряда спаслась, говоришь? Сколько же вас было в плену? Сикхи... Лучше бы ты вообще не говорил этого... Сикхи добивают всех раненых, и англичане им не указ. Они не "служат", а имеют собственных командиров, а еще они любят смерть. Они оставили бы в живых одного-двух, и допросили их сами, не дожидаясь чьего-то приказа.
Пандев: - Я не говорил, что половина отряда спаслась.. - прохрипел Пандев. - Я говорил, что половина сразу же погибла...Еще пятерых они убили на месте... Нас тоже хотели убить, но они начали спорить...не знаю, что там случилось, я не понимаю садхбхаша... * Сознание начало туманиться, но Пандев понимал, что падать в обморок никак нельзя: иначе Агнивритра просто удавит его в тихую, а принцу скажет, что гонец сам повесился, не пережив позора. - Нам предложили выбор: немедленная смерть или сдаться в плен ... мы решили использовать шанс... Причин я не знаю... Пусти горло...Анги...вритра... дай мне поговорить с принцем...время... уходит... если ты... убьешь меня... кровь махарани и детей будет на твоих руках... Даккар не простит тебе... _______________________________________________________________________ * садхбхаша - особый сикхский язык, в котором трудно провести границу между хинди, пенджаби и другими диалектами
Франсуа де Монтаржи: При этих словах Франсуа чуть не потерял самообладание. В висках застучало, на несколько секунд потемнело в глазах, словно мелкая сеть упала на лицо; он испугался того, что может и в самом деле убить Пандева, не узнав самого главного. Анна в руках англичан... Он гнал от себя этот образ, спасаясь от него в мыслях об отряде, о друзьях, что погибли или ранены, убеждал себя в том, что ей не причинят вреда - ведь их враги не варвары, они так кичатся своей высокой культурой и цивилизованным способом ведения войны - нет, ей не придется пострадать, даже если гонец не лжет, и она будет спасена, будет непременно... будет все хорошо… А этот… надо бы его развязать, хватит с него, он уже еле дышит. - На чьих руках кровь махарани - это я сейчас тебя спрошу. Говори все, что знаешь о ней. Не бойся говорить правду, даже если в случившемся есть и твоя вина. Бойся лучше лгать мне. Кого подозреваешь? Где их содержат? Кто командует фиранги? Он убрал давящий жгут и снял с рук пленника веревку. Тот сразу же схватился за горло и несколько минут приходил в себя. Агнивритра не торопил его - страх и беспомощность сделают свое дело, теперь Пандев станет выбирать слова и подумает, прежде чем так бездарно врать. И все же недоверие оставалось. А что если все это - ловушка? Слишком уж похоже на грубую попытку выманить принца из лагеря, и лишить восстание сердца и воли. Ведь не простаки оставались охранять царственную семью. Он сказал - предательство? Только не среди защитников форта! Там остались те, кто жизнь положит за прекрасную госпожу ее детей - избранные и самые верные. Лгун. Ладно, сейчас разберемся.
Пандев: - Да, да, Агнивритра, я расскажу все что знаю... - Пандев часто дышал и с трудом пытался облизнуть пересохшие губы. Он понимал, что выкрутился чудом, да и выкрутился ли? Мелькнуло запоздалое сожаление, что он самонадеянно полез ракшасу в зубы, вместо того,чтобы отправить вестника из жителей Бунделькханда. Но ему так хотелось оставаться не рядовым британским шпионом, а сверхценным агентом, имеющий доступ к Нана Сахибу и добывающим бесценные сведения! Но что толку в том, если он даже не успеет воспользоваться полученными деньгами и привилегиями? - Фиранги командует полковник Монтгомери - очень опытный офицер, отчаянный и разумный в одно и то же время... Он подкрадывается, как змея, а бьется, как тигр... Это он командовал операцией в Бенгале, можент быть, поэтому генерал Кэмпбелл доверил ему прорваться в Бунделькханд. Они напали внезапно, но готовились долго: у них был и план дворца, и сведения о тайниках, и маршруты...Махарани и детей захватили после того, как вся охрана была перебита. Вся, до единого человека. Их увезли в Пурана Кила. Там в форте много англичан... Они знают, кто она, и требуют мести, некоторые - даже показательной казни...
Капитан Немо: Даккар старался не идти слишком быстро - чтобы ни произошло в Бунделькханде, какие бы известия не привез Пандев, он не имеет права ни в едином жесте выказать тревогу и обеспокоенность. Товарищи по оружию и так истерзаны. Нынешние нагрузки в условиях постоянного риска и страшной испепеляющей жары, были тяжелы даже для опытных воинов, привычных к лишениям. А впереди их ждали новые сражения. Бороться с внезапно нахлынувшим, иррациональным чувством кромешного ужаса, помогала внутренняя простройка, расстановка хаотично мечущихся мыслей в единую и неразрывную цепь: "Выслушать гонца. Отправить отдохнуть. Дать себе немного времени, чтобы оценить случившееся и поразмыслить в одиночку. Обсудить это с Агнивитрой и Лакшми. Принять решение. Собрать людей". И все-таки он шел, почти не касаясь земли, не чувствуя своего тела, не слыша даже биения сердца. Пространство вокруг вибрировало, полыхало красным, кричало сотнями голосов. Даккар откинул полог палатки, вошел в ее душное чрево, пропитанное тяжелыми миазмами болотных испарений и человеческого пота, и увидел - скорчившегося на земле Пандева, стоящего над ним Агнивритру... "Смерть... Запах смерти". Первый вопрос - побратиму: - Что произошло? В чем вина этого человека?
Франсуа де Монтаржи: Последние слова Пандева вызвали новый приступ дурноты. "Показательная казнь... месть... слова как удар под дых... не ожидал, да? Надо успокоиться, иначе...". Или это духота в палатке была тому причиной, но Агнивритра был бледен как раненый, однако держался прямо и спокойно встретил взгляд принца. Немного помедлил и поприветствовал традиционным намастэ. - Я сомневаюсь в правдивости его слов, Нана Сахиб. Не доверяю тому, что он говорит о наших людях - я знаю их, предателей среди них не найдется. Он обвиняет гарнизон охраны форта, утверждает, что его отряд попал в засаду - ни единому слову не верю. Я свою жизнь доверил бы любому - от ключницы и конюха до последнего серва*. Вам лучше поручить мне выяснить наверняка, что там произошло - я сам поеду тайной тропой и разузнаю все. _____________ * Он нервничает, поэтому ляпнул нехорошее латинское слово, чтобы подчеркнуть, что действительно любой.
Капитан Немо: "Британцы в Бунделькханде. Княжеский дворец пал..." Даккар мертвеет лицом и едва удерживает на губах крик: "Что с отцом и братом? Где жена и дети?!" Но когда он заговаривает, голос его звучит спокойно и ровно. - Нет, Агнивритра. Отряд, попавший в засаду по нерадению или трусости, заслуживает своей участи. Но предательская засада означает, что тайные тропы больше не тайные. Риск на войне должен быть оправдан результатом. Нана Сахиб произносит краткие наставления, как мантры, чтобы выиграть время и выровнять сердечный ритм. Он заставляет себя посмотреть на Пандева, который сейчас напоминает посланника с планеты адских мук. - Говори. Но если бы даже посланник не вымолвил ни слова, Даккару достаточно было посмотреть в глаза Агнивитры...Два черных колодца исступленной боли,черное пламя ненависти, и серо-стальная решимость. "Друг мой, брат мой. Что знаешь ты - то знаю и я".
Франсуа де Монтаржи: Командир отряда коротко пересказал результат и ход допроса. Пока он говорил, Пандев пришел в себя, и его взгляд стал более осмысленным, глаза перестали бегать, и гонец уставился в землю, ожидая решения принца. - ...я по-прежнему считаю, что вас попросту хотят выманить как зверя на тропу охоты. Гончие ждут за поворотом и ищут, где напасть, чтобы наверняка. Каждый слуга и работник в вашем дворце предан вам всей душой, вам и махарани - я знаю это так же точно, как и то, что всяк в моем отряде отдаст жизнь за то, чтобы вы продолжали руководить восстанием и оставались сейчас в безопасности. Поручите это мне и мои людям. Раньше, чем мы узнаем всю правду, получим достоверную информацию, действовать опасно и бесполезно. Я обещаю вам, что вернусь. Мы сможем найти безопасную дорогу. Агнивритра говорил убежденно, со всей силой своей уверенности в том, что иной выход есть, иногда поглядывая на гонца со смешанным чувством сожаления и неприязни. "А ведь у меня нет прямых доказательств того, что он лжет. Только какие-то мелкие неувязки... Как докопаться до истины? Я не знаю, не знаю..."
Капитан Немо: - Отец и брат мертвы, значит, теперь я - раджа Бунделькханда. Я должен показаться людям, чтобы они чувствовали себя под защитой, и не теряли мужества. И так уж чересчур много слухов ходит о моей смерти. И еще. Князь Рав Индра и принц Раджив должны быть похоронены с почестями, как велит обычай. Если за их тела нужно принять бой - мы его примем. Если британцы не остались в городе после падения дворца, предпочли спрятаться в Пурана Кила, значит, сейчас их силы не так велики... Ни слова об Анне. Ни слова о детях. Иначе он не совладает с кровавым биением пульса в висках. Мозг лихорадочно работает, выстраивает план контратаки, нащупывает детали, и это помогает отстраниться от черной пропасти. Принц обращается к Пандеву: -Встань. Твою вину как командира отряда мы разберем позже. Но ты можешь искупить ее, спасая тех, кого можно и должно спасти. Покажи на карте, как двигались британцы...
Пандев: Пандев кланяется принцу - со смирением, но без раболепия - и показывает. К этому разговору он готов гораздо лучше, чем к жалящим и неудобным вопросам Агнивритры. Но в присутствии Даккара юношу с лицом асура и бешеными глазами убийцы можно не опасаться... Правда, есть еще рани Лакшми, для которой он тоже привез печальные вести. Пальцы Пандева, когда он чертит маршрут, слегка подрагивают. Он предчувствует удачу.
Лакшми Бай: Пандев привез дурные вести. У короткой фразы запах гари и пороха, железистый вкус крови. Дворец пал. Если она попытается сказать это вслух, то задохнется - и так горло словно сдавливает невидимая рука в белой военной перчатке. Это пройдет. Сейчас пройдет, как пройдет и прозрачно-серая пелена, застившая мир перед глазами. Лицо Даккара похоже на каменную маску, и только Лакшми, в которой болью горит тревога о сыне, о названой сестре и племянниках понимает, чего стоит ему сохранять спокойствие. Лакшми и Агнивритра, огненное сердце, да останется тайной скрытое в нем.. Но отчаяние его переродилось яростью, и Пандев боится даже посмотреть в его глаза, чтобы не увидеть там своей смерти. Лакшми не доверяет Пандеву, от него разит страхом, и, держась Даккара, он кажется шакалом подле раненого тигра. Слишком удачно для фиранги - если принц сам отправится спасать семью. Но каждая минута сомнений может стать роковой для Рани и детей. И для ее мальчика, сердце Лакшми верит - Дамодар жив, даже если о нем не было сказано ни слова. - Даккар прав в том, что он должен заявить права на Бунделькханд. Когда не стало раджи Джханси, фиранги тот час же решили поставить княжество на колени.
Франсуа де Монтаржи: "Почему вы думаете, что, солгав в малом, он не лжет в большом? Где доказательства того, что дворец пал, и действительно случилось самое дурное?" Эти мысли не оставляли командира, который с нарастающим недоверием следил за уверенными движениями руки осведомителя, чертившей в воздухе над картой направления и ориентиры. Этот заученный тон, еле сдерживаемая радость от того, что его слушают - ведь он говорит о трагедии, по поводу которой якобы сам страдает, а на лице в это время плохо скрываемое торжество. Агнивритра с трудом подавил желание прервать рассказ Пандева новым вопросом.
Пандев: Пандев спиной ощутил колючий взгляд Агнивритры, запнулся, точно захлебнулся словами, бросил на командира угрюмый взгляд через плечо, словно желал сказать: "Ты не того винишь во всем". - Простите, сахиб... Я слишком забылся... ведь я не знаю ваших планов...но лишь страх за махарани и принцев направляет все мои поступки сейчас... Он судорожно сглотнул и полез за пазуху. - Я не знал, как отдать вам это, махарадж. Но другого случая может и не быть. на стол легла красная шелковая лента, с вышитыми золотой канвой цветами лотоса. * ________________________________________ * согласовано с Главмастером
Капитан Немо: - Мне отдала это служанка махарани, она была среди тех, кто ночью выпустил нас из темницы... * Лучше бы Пандев ударил его ножом в сердце, лучше бы - вложил в руку ядовитую змею. Полоска красного шелка была как открытая рана, она расцветала не искусной вышивкой, а страшными письменами беды. Пандев говорил еще что-то, но Даккар не слышал, он не сводил взора с огненного лоскута. Личный шифр, придуманный ими еще в годы беззаботной юности, ключ к нему был только у них двоих. Зеленый цвет - свидание. Оранжевый с черным - "я уезжаю". Белый с синим -"письмо в условленном месте", или "это надежный человек, верь ему". Черный цвет... Золотой... Малиновый с красным... Лиловый с черным. То, что прежде казалось детской игрой, теперь стало последней надеждой. Невидимая нить протянулось между их сердцами. Анна не просила помощи, она прощалась с ним. Красная с золотым лента - цвета Индры, цвета судьбы. Прарабдха-карма.* Это послание означало: "Я мертва". Даккар испытывает желание уйти и побыть в одиночестве. Но он не может и не должен сейчас уйти. Не имеет права. - Агнивритра. Ты примешь командование и будешь действовать вместе с рани Лакшми. Я поеду в Бунделькханд с небольшим отрядом. ___________________________________________________ * об этом он не врет, ленту действительно получил из рук служанки, значения ее не знал, но интуиция не подвела ** та часть саньчита-кармы, которая должна быть испытана индивидуумом в текущем воплощении.
Франсуа де Монтаржи: "Я знал, что он это скажет. И что так и будет тоже знал. И мы, как марионетки, идем туда, куда нам не нужно, и делаем то, что считаем неправильным, когда на острие лезвия судьбы сливаются потоки наших жизней в одно - вот в это безаппеляционнное "я должен"... И путь на самом деле только один, хотя нам и кажется порой, что в нашем распоряжении всегда есть веер вероятностей". Агнивритра молча кивнул.
Лакшми Бай: Что с Дамодаром? Что с детьми и Рани?! Алая лента - ручеек крови, бегущий по мозаичным плитам дворца в Бунделькханде, кровавая река среди гор и долин, обозначенных на карте... Кровь оборачивается кровью, и, решая судьбу детей англичан меньше года назад, могли ли знать они, что их близких вскоре тоже постигнет участь пленников Джханси..? Даккар смотрит на ленту, и кажется, что вся пролитая кровь, которую видит Лакшми - его, что он умирает, и точно так же, как другу, ей становится больно дышать. Но голос принца Бунделькханда не прервался, дхрити наполняет его, хотя в глазах его бездна черного горя. Без-надеждность. А в глазах Пандева, устремленных на него, нет скорби, нет уже даже страха - одно лишь напряженное внимание, он оценивает, что за весть получил Даккар и как может поступить теперь. И так же, как у Агнивритры, последние остатки доверия к нему покидают Лакшми. Принц отдает приказ, ей, как и Агнивритре, остается только принять его, подчиниться своему командиру, но как отпустить друга - в занятый англичанами форт или в предательскую засаду - равно на верную гибель? Она не спрашивает, как случилось так, что пал дворец, который они полагали таким неприступным, даже если перепуганный Пандев успел поведать об этом Агнивритре и Даккару, ясно как день - только предательство могло впустить фиранги. А если так, то же предательство откроет для англичан тайные тропы, которыми воины Даккара и ее люди, да и она с Дамодаром о, мой мальчик..! добрались до дворца. На каждой из них теперь следует ожидать засады. Если случилось самое страшное, чего ни Даккар, ни даже боги не смогут уже предотвратить, последнее, что остается - это месть, но маленький отряд бессмысленно сгинет весь до последнего. Она сделала знак "нужно поговорить без свидетелей", надеясь, что заметят его Даккар и Агнивритра, но не Пандев.
Капитан Немо: Лакшми остается спокойной внешне - но Даккару не нужно ни присматриваться, ни прислушиваться к дыханию рани Джханси, чтобы пропустить через себя поток огненной боли и увидеть начертанное на сердце имя: "Дамодар". Скорбь о злосчастной судьбе родных, отчаяние от предательства глубоки, как воды Ганга. Агнивритра замер, точно обратился в ледяной столп, но в любой момент готов действовать. Он хочет покарать того кого считает виновным в любом случае - имеет значение лишь степень вины. - Ступай, Пандев. Тебе дадут поесть, и ты сможешь поспать, прежде чем мы отправимся в путь. Пандев нехотя уходит из палатки с двумя солдатами, которые будут и беречь, и стеречь его. Даккар оборачивается к Лакшми и Агнивритре. Он тоже спокоен, сдержан, как подобает военачальнику, он готов решать и действовать. Но душа его протягивает руки к душам друзей.
Франсуа де Монтаржи: Агнивритра заставил себя вздохнуть и расслабил окаменевшие мышцы. Надо действовать. Связанные собственными чувствами, попавшие в капкан этой неожиданной беды, все трое боялись показать друг другу глубину своего отчаяния и смятения, но каждый видел, как в зеркале, отражение своих переживаний. Удар был слишком силен, и теперь придется призвать на помощь всю силу самообладания, чтобы не пойти на поводу у желания немедленно помчаться навстречу собственной гибели во имя спасения любимых. - Что предлагаете делать, Сахиб? - спросил он, переведя дыхание. - Каков будет ваш план?
Капитан Немо: "Я не знаю... Я не знаю.. У меня нет никакого плана..." - казалось, сердце сейчас вырвется из груди. Нужно было замедлить его, выровнять, освободить от тисков боли, туманящей сознание, перейти в чистый прохладный поток света аджны... Но момент не располагал к отрешенной медитации. Решение и действия - вот что требовалось нынче для всех."Сражайся, Арджуна..." Даже если слабость нашептывает, что бой проигран, и надежды нет. - С налета крепость не взять, это без толку положить людей и ничего не добиться. Мы разделимся на два отряда, по двенадцать всадников. Ты проведешь разведку боем на старой дороге. Это отвлечет британцев, они наверняка ждут нападения,и получат подтверждение, что опасность грозит им с левого фланга. Я со своими обойду Бунделькханд по берегу реки, и дальше мы через лес двинемся к Пурана Кила. Подберемся с тыла...
Капитан Немо: "Я не знаю... Я не знаю.. У меня нет никакого плана..." - казалось, сердце сейчас вырвется из груди. Нужно было замедлить его, выровнять, освободить от тисков боли, туманящей сознание, перейти в чистый прохладный поток света аджны... Но момент не располагал к отрешенной медитации. Решение и действия - вот что требовалось нынче для всех."Сражайся, Арджуна..." Даже если слабость нашептывает, что бой проигран, и надежды нет. - С налета крепость не взять, это без толку положить людей и ничего не добиться. Мы разделимся на два отряда, по двенадцать всадников. Ты проведешь разведку боем на старой дороге. Это отвлечет британцев, они наверняка ждут нападения,и получат подтверждение, что опасность грозит им с левого фланга. Я со своими обойду Бунделькханд по берегу реки, и дальше мы через лес двинемся к Пурана Кила. Подберемся с тыла...
Лакшми Бай: Она не оглянулась, чтобы увидеть как ушел Пандев, какой взгляд оставил им. Уже не важно. Только одно осталось им решить, теперь, когда никто более их не слышит, когда друг с другом они честны, как перед самими собой и как в молитве перед богами. Только одно решение - то, что изменит все. Кто ты на самом деле, Даккар? Военачальник и владыка Бунделькханда, воин, верный Индре и Вишну? Или любящий муж и отец, которого ведет сердце и для которого весь мир не стоит жизни твоего ребенка? Что выберешь ты, Ангивритра? Войну которую начал не ты, или отчаянную попытку спасти женщину, которая никогда не будет твоей, но которую ты любишь всею силой своего сердца? Кем стану я? Ни слова о Дамодаре, ни слова, ни взгляда, подобного тому, что брошен на Даккара, говоря о детях... значит - убит. Дважды я теряю ребенка, так кем быть мне? Скорбящей матерью, женщиной, которая стремится защитить племянников, пусть это и безнадежно? Или воином, мстящим за них, и за всех детей Индии, кого убили, искалечили или осиротили враги? Лакшми смотрит на Даккара, разделяя с ним его скорбь, зная, что друг понимает ее собственное горе, но готовая настаивать и убеждать. Не так, как в Джханси. Так же как тогда, когда по ее, а не его приказу восставшие, присоединяясь к армии, их жены, дети и старики, жгли все, что не могли забрать с собой, все, что могло хоть как-то послужить фиранги. Когда Нана Сахиб говорит, перед ее глазами снова стоит Бунделькханд: джунгли, словно обтекающие княжество с запада и востока, река, омывающая южную сторону, горы, защищающие север... Нет, не защитили. И словно пунктиром на карте: путь Ангивритры, путь Даккара - и она не спрашивает, какая дорога приказана ей, потому что... - Вдоль реки -слишком рискованно. Есть еще третий путь.. ты знаешь о нем. Но кто еще может знать? Мастерское: далее реплика Агнивритры (по желанию игрока), и завершаем эпизод. Далее - проолжение привата Лакшми и Энтони, встреча Энтони и Франсуа и "начало сотрудничества", взаимодействие принца Даккара и полковника Монтгомери в крепости. Обсуждение деталей - в Игровой текучке.
полная версия страницы