Форум » Индия - самая важная и обширная из британских колоний. Всего семь лет назад здесь полыхало пламя восстания... » Северная Индия, княжество Бунделькханд, апрель-май 1858 года. Сила судьбы. » Ответить
Северная Индия, княжество Бунделькханд, апрель-май 1858 года. Сила судьбы.
Капитан Немо: Старый форт (Пурана Кила)
Ответов - 58, стр:
1 2 3 All
Лакшми Бай: Лакшми не надевает никакой защиты. Так легче дышать, а если суждена ей смерть в бою, то от этой раны ничего не спасет. Она долго не идет в покои принца, пусть Даккар подарит жене и детям эти минуты тепла и покоя, пусть Агнивритра вложит в маленькие ладошки подарок, который не решался отдать до последнего момента. Лакшми поторопилась сделать это раньше, боясь, что не найдет подходящих слов на краю расставания. И пусть хранит Радху Ганеша, сын Шивы и Парвати, Господин Преград, несгибаемый стражник, которому даже боги доверяли охрану своих близких, пусть находчивый Хануман выведет из любой беды ее Дамодара, а священный лотос Лакшми бережет Рао, ведь цветы лотоса - корабль на котором любой, утопающий в океане жизни найдет спасение. Последнее объятие, слезы Дамодара на щеках мешаются с ее собственными. Лакшми целует сына и первые шаги к дверям невероятно тяжелы, словно камни привязаны к ногам.. но дальше она идет все быстрее и быстрее, стремительная, как ветер и о, да, уже скоро - смертоносная. мастерское: конец 1 общего эпизода. Далее в этом треде играется эпизод "Пленение принца Даккара". Приватные отыгрыши (Лакшми Баи - Энтони Фэйн,Анна Печче Шалое-полковник Монтгомери, принц Даккар -Агнивритра-Пандев) - выносятся в отдельные треды с пометкой "Составная часть флэшбека "Сила Судьбы").
Капитан Немо: Пурана Кила (Старый форт). Главные ворота.
Энтони Фэйн: Лагерь повстанцев Переход отсюда Энтони заранее достал колоду и убрал чехол от нее за пояс. В нескольких шагах от входа в палатку, у костра сидели два солдата - из тех, кому было поручено сначала отвести его сюда, а затем сторожить до утра. Третий, тот, который обыскивал его мешок, стоял чуть в стороне, опираясь на ружье: так, чтобы видеть и палатку, и костер. Заметив Фэйна, он выпрямился и оторвал приклад от земли. Энтони развел руки, показывая ладони, удерживая на правой большим пальцем свою спасительную колоду. - Бессоница, друг, - объяснил он бдительному стражу, - Душно, да и светильник я по глупости погасил. В полумраке даже карты не разложишь, - стараясь не делать резких движений, он начал тасовать колоду, неспешным шагом двигаясь в сторону костра, - Можно я тут с вами посижу? Вы же меня стережете - так будет даже проще. Энтони присел на корточки между сидящими у костра солдатами и с минуту меланхолично перемешивал карты, время от времени то раскрывая их ровным веером, то передавая из руки в руку изящной бумажной лентой. Оба стража сначала лишь косились на него, но вскоре уже с интересом наблюдали за его манипуляциями. Завладеть их вниманием оказалось довольно просто, осталось вынудить третьего подойти к костру и отвернуться от палатки. Энтони снова собрал колоду, словно ему надоело вертеть карты, потом сделал плавное движение в сторону засыпающего огня и "достал" из воздуха карту, затем вторую и третью. Солдат постарше покачал головой, тот, что помоложе, восхищенно выругался. Энтони услышал за спиной шаги: тот, третий, похоже был ранен в ногу, и теперь ее подволакивал. Решив, что его стража уже убедилась, что ничего кроме раскрашенных кусочков картона в его руках нет, он позволил себе небольшую вольность - начал "находить" карты в волосах и за шиворотом молодого солдата. - Ты, если что, голодным не останешься - на улицах можешь зарабатывать, - усмехнулся третий сторож, который теперь стоял у него за спиной и внимательно наблюдал за происходящим. А Энтони вслушивался в ночь, пытаясь по движению воздуха понять, покинула ли Лакшми палатку.
Франсуа де Монтаржи: Агнивритра долго не решался подойти к костру. Придется что-то говорить, смотреть этим людям в глаза, делать вид, что они ему не безразличны. Делать вид, что слушает. Все казалось бессмысленным. Он не узнавал себя в этой апатии, но понимая, отчего она проистекает, старался не поддаваться ей и не отдаляться от насущных дел, хоть и казалось, что все они так напрасны, так мелки... Он сделал над собой усилие и подошел ближе. Оживление, царившее возле костра, неожиданно позабавило. Фэйн несомненно весьма искусно владел карточными фокусами; движения ловких рук завораживали, стража была очарована и восхищена. Некоторое время командир молча наблюдал за происходящим, и ему казалось, что прозрачная скорлупа отчуждения, отделявшая его от реальности последние пять дней, дала трещину.
Энтони Фэйн: Краем глаза Фэйн заметил движение по ту сторону костра и поднял голову, не переставая перебирать пальцами карты. Разглядев подошедшего, он на мгновение замер, словно в ожидании удара. Старый "знакомец", сто лет бы тебя еще не встречать! С чем на этот раз? Сообщить, что разведчики вернулись ни с чем, и принесшему ложные сведения теперь грозит наказание? Кто ты вообще такой?.. Как тебя тогда назвали? Агнивритра? Европеец с индийским именем? Фэйн положил карты на землю, поднялся и приветствовал джхансийского знакомого, одновременно пытаясь понять по выражению его лица, что несет его появление. Свет от костра и пляшущие предрассветные тени мешали разглядеть, то ли это просто усталая улыбка на его губах, то ли злорадная усмешка. - Не знал, что ты тоже здесь, в лагере, - совершенно мальчишеское "ты" как попытка подколоть: "Ну, давай, убеди меня, что я должен обращаться к тебе на "вы"!".
Франсуа де Монтаржи: То самое чувство, которое, вероятно, испытывают старики в присутствии молодых и энергичных... Агнивритра устало прикрыл глаза. Горячка оставляла его обычно лишь под утро, чтобы ночью вернувшись, принести с собой дурные сны и изматывающий полубред-полубеспамятство - или паническую бессоницу. Сейчас он стоял на ватных ногах, ощущая звенящую ясность в голове и упадок сил. - Разведка вернулась. Ваши сведения подтвердились. Подозрения с вас я снимаю, хоть по-прежнему не понимаю, что вам за дело до нас. Вы пренебрегаете опасностями, чтобы помочь - должна быть веская причина.
Энтони Фэйн: Фэйн мысленно отругал себя за неуместную дерзость, но взгляд не отвел. Как же тебе ответить, чтобы не всю правду? - Хорошие новости, спасибо. Значит, сторожить меня уже не нужно? - легкий кивок головы в сторону одного из солдат. "Ты ведь не отвяжешься со своим вопросом..." - У меня есть причины быть на этой стороне. И смею предположить, не менее веские, чем те, которые привели в этот лагерь вас. Интересно, поймет, что речь не о лагере из палаток и солдат, а...? Ладно, не важно! Главную мысль должен понять.
Франсуа де Монтаржи: - Да полно, это не допрос. - Агнивритра криво усмехнулся неловкой интонации: собеседник пытался говорить доходчиво и убедительно, одновременно не сказав ничего, начал с таким вызовом переходить на личности, смешно, право. - Хотите молчать - молчите. Мне не к спеху. Не верю, чтобы судьба дважды подряд посылало того, кто бьет в спину. И что же вы намерены делать "на этой стороне"? Он жестом отпустил часовых. Костер тихо потрескивал, угасая. Было жаль его.
Энтони Фэйн: Прекрасно! Значит пафосной истории "как я нашел истинный путь" не будет - уже легче. Так, стой, Фэйн, не закипай невесть из-за чего, пытаясь найти повод, чтобы злиться на этого человека. Мудрые люди говорят, что всегда найдется, за что сказать "спасибо" даже самому заклятому врагу. А он-то тебе не враг. И потом... Не поймай он тебя тогда, в Джханси, возле террасы... Воистину, есть за что благодарить. - На данном этапе я сделал все, что видел возможным. Если мне предоставится шанс сделать что-то еще... Все, что в моих силах, - Фэйн взвесил в уме, что стоит говорить, а что нет, - Я обучался у сикхов, но обряд не проходил. Ваши люди отобрали у меня чакры и кинжал. Раз уж с меня сняли подозрения, не хотелось бы ходить безоружным.
Франсуа де Монтаржи: Немного сухого хвороста - и огонь в костре снова начал разгораться. Монтаржи обломал тонкие концы прямой буковой ветки и сообразил из нее костровую палку ворошить угли. Пока занимался этим нехитрым делом, в голову лезли вопросы, но ни один из них он не озвучил. "Почему не прошел посвящение? Сикхов часто нанимают англичане - почему он был среди них? Не могу больше. Невозможно подозревать каждого - к черту эти расспросы. Я вспоминаю, как он появился здесь впервые, между ним и рани точно что-то есть, только слепой не заметит. Пусть делает что хочет - я буду считать, что дело только в этом. Если что-то еще - выяснится позже". - Вам вернут ваши вещи. Я собираюсь сделать вылазку в Пурана-Кила, но оповещать об этом весь лагерь не планирую - хватит одного-двух человек. Это всего лишь очередная разведка в одно место, о котором я давно знаю, но ни разу не был там. Такую задачу я не поручу никому другому, поэтому пойду сам. Если у вас есть еще какие-то сведения, подробности - о проходах, охране и прочем подобном, наблюдения, никому не нужные подробности - выкладывайте, это может помочь. Пусть даже вам кажется, что это сущий пустяк - не молчите, рассказывайте.
Энтони Фэйн: Фэйн наблюдал за действиями Агнивритры, словно ему предстоял экзамен по разжиганию и поддержанию костра, и сейчас у него последняя возможность повторить все, что знает. Он надеялся, что со стороны все выглядит так, будто он размышляет, какая именно информация может быть полезна участникам предстоящей вылазки. На самом деле он тщательно взвешивал, что и как сказать, чтобы помочь людям, имеющим значение для любимой женщины, и причинить как можно меньше вреда тем, кто все еще имеет значение для него самого. - Как я сказал раджам на совете, в той крепости помимо британских солдат - отряд сикхов, каждого из которых я знаю лично, - он облизнул пересохшие губы и продолжил, глядя на разгорающееся с новой силой пламя костра, - Я знаю, на что способен каждый из них, и, как мне кажется, смогу воспользоваться их слабыми местами, чтобы избежать столкновения, - он поднял взгляд на собеседника и сказал без всякого перехода: - То, что вы так легко схватили меня тогда в Джханси никак не связано с моей подготовкой. Можете считать это исключением - из сада до террасы я все-таки добрался незамеченным, - Энтони сделал небольшую паузу, ожидая ехидного замечания по поводу "англичанина, потерявшего голову из-за прекрасных женских глаз", и добавил - так, словно это было уже решено: - Я пойду с вами.
Франсуа де Монтаржи: "Недавно индиец убедительно доказывал, что он верный друг и поможет - я не поверил и правильно сделал. Теперь этот англичанин громоздит нелепости, рассказывая о своих промахах и о друзьях среди врагов - и я верю. И правильно делаю! Пусть идет. Хуже все равно не будет, а лучше - быть может". - Знаком вам северный подземный ход, ведущий в Кхаир-ал-Манзил? Не обязательно потом выходить наверх по ступеням во двор, можно пробраться какой-то боковой крысиной норой - мне говорил верный человек - и попасть сразу в Шер-мандал. Что думаете об этом? Может там находиться сильная охрана?
Энтони Фэйн: "Все еще проверяешь? Ладно, врать, что я знаю больше, чем на самом деле, смысла не имеет - опасность от такой глупой выходки только возрастет, причем не только для меня." - Я не знаю, какая охрана стоит в том месте, - честно признался он, - В той общине, где я жил, я не входил в круг посвященных в дела сикхов-воинов. Большая часть моих сведений - из случайно подслушанного разговора. И я считаю того человека надежным, сочинять он не будет. Насколько я понял, полковник, чьи люди схватили принца, не очень-то доверяет индийцам, даже сикхам. Амар говорил, что пленника охраняют британские солдаты. Это все, что я знаю.
Франсуа де Монтаржи: - Ясно. Знает ли полковник о существовании бокового ответвления непонятно, да? Да. Стоит ли охрана у входа в подземелье - тоже, - Агнивритра размышлял вслух, не заботясь о впечатлении, которое производит на собеседника эта дурацкая речь. Он вдруг поймал себя на мысли, что присутствие Фэйна не тяготит и не заставляет держать лицо. Не было необходимости играть роль командира или ловить кого-то на слове: перед ним был человек с похожим образом мыслей и, скорее всего, одного возраста, цель его была неясна, но сейчас это не имело значения - какое-то время им по пути. Что ж, пригодится. - Я планирую выйти через три часа, чтобы успеть к вечеру оказаться уже на развилке в районе северных ворот. Вот думаю - нужен ли третий помощник? Опасаюсь, что да. Лишние люди могут быть помехой, но... как бы мне самому не стать ею. Впрочем, это уже не обсуждается - по многим причинам. Будьте готовы, если действительно решились.
Энтони Фэйн: Фэйн молча кивнул. "Через три часа... Так скоро! Нет, тем лучше! Скорее вернемся. Вернусь... Проститься бы!" Он начал собирать рассыпавшиеся по земле карты. Ярко-кровавые огоньки заметались, прыгая с одного лепестка рубинового лотоса на другой. - Ран... раджи знают о вашем плане?
Франсуа де Монтаржи: Монтаржи усмехнулся. - Разумеется, нет. И я надеюсь вам не придет в голову сообщать об этом махарани. Вся ответственность только на мне. Все еще хотите идти?
Энтони Фэйн: Фэйн выпрямился и посмотрел в глаза Агнивритре. "Она уже знает, что я пойду - с тобой или без тебя. Только куда же без тебя-то, да?" - Да. Я должен пойти... "Должен уйти, чтобы получить право вернуться. Если не как равный, то хотя бы как достойный..." - Скажите своим людям, чтобы мне вернули оружие. И... вы упомянули третьего. Кто?
Франсуа де Монтаржи: Вместо ответа Агнивритра поднялся и направился от костра к отдаленной палатке. Он отсутствовал недолго, а когда вернулся, вместе с ним шел незнакомый молодой человек в дхоти и с парой кожаных браслетов на предплечьях; его длинные волосы были завязаны на затылке в хвост. Он сложил ладони в намастэ и назвался Аравиндой. В темных глазах читалось спокойствие и невозмутимость.
Лакшми Бай: Кроме приличного груза патронов, который благодаря Энтони так и не дошел до фиранги со склада Ост-Индской компании, там было с дюжину револьверов. Держа в руках один из них, Лакшми мысленно говорит себе "несколько пуль, легко спрятать..." Ее люди ждут. Но картина того, как верный человек - среди слуг, среди любовниц - подбирается поближе к английским командирам, чтобы выстрелить в упор, проходит где-то по самому краю сознания. Вместо этого рани вспоминает об убитой дочери судьи Морстена, о том, как наливался кровью рассвет в Джханси, об их прощании с Энтони... об этой ночи. И чтобы не успеть вспомнить о том, какую цену суждено им заплатить за это, Лакшми приказывает привести его.
Энтони Фэйн: Фэйн едва успел ответить на приветствие Аравинды, как возле палатки, где он провел ночь, появился еще один его старый знакомый. Энтони настороженно посмотрел на приближающегося Раджа, слугу Лакшми. "Какие вести ты несешь?" Тот сначала отдал долг вежливости Агнивритре и его человеку, а потом обратился к Фэйну: - Махарани ждет вас, - по его тону и скупым жестам Энтони догадался, что суровый индиец пока еще не понял, как относиться к странному иноземцу - как к пленнику, такому же как он слуге, солдату или доверенному человеку княгини. Фэйн поднялся на ноги и кивнул, готовый следовать за Раджем, но прежде чем пойти туда, где его ждали, он повернулся к Агнивритре и, завершая традиционный жест сложенных ладоней, молча показал на пальцах число три: "через три часа" или "идем втроем". Или и то, и другое.
полная версия страницы